И вот сейчас ее спрашивают о том, что и так всем известно. При этом спрашивающего похоже вообще не интересовало как происходил побег. Но почему? Ведь все о побеге знал всего один разумный. Даже робот ничего не знал. Он, как и она, были просто ведомыми.

Милу пробила догадка и она подняла зареванные глаза на человека, сидящего перед ней. Из-за слез она не сразу смогла сфокусировать свой взгляд. Но когда ей это удалось, то она не узнала этого человека. Но вот голос был ей немного знаком.

– Д-Дима?..
– спросила она у человека, сидящего перед ней.

– Просто отвечай на вопрос, - проговорил спокойный голос.

Мила всеми силами пыталась вспомнить, как звучал голос того парня, что появился в шахте.

– Я... Ч-что?..
– мысли девушки разбегались в разные стороны путаясь друг с другом и не позволяли полностью дойти до конца.

– Что произошло, когда Дима отправился убивать охранников, а вы остались на горе?
– снова повторил вопрос охранник.

– Я не знаю...

– Тогда перефразирую свой вопрос. Почему вы предали человека, который вам доверился?

– Мы не придавали!
– вскинулась девушка.

Как они вообще могли такое подумать?! Им же все это и так известно!

– С каким заданием вы оказались в рабстве?
– снова задал странный вопрос незнакомец.

– Ч-что?
– растерялась девушка. Что за вопросы задает это разумный?

– Понятно. Зря потратил время...
– проговорил человек поднимаясь со стула.

– Не было никакого задания!
– вскрикнула девушка.
– И никого мы не придавали! Вам же все и так должно быть известно!

Незнакомец смерил ее взглядом и сел обратно на стул.

– То, что известно мне, это мое дело. Сейчас мне интересно, что известно тебе. Как ты оказалась в рабстве?

Девушка вздрогнула, опустила свою голову на грудь. По ее щеке пробежалась слезинка. А лицо посетила такая гримаса утраты, что даже незнакомец не стал развивать тему.

– Давай так, расскажи все с того момента, когда кто-то подорвал ворота, через которые вы сбежали.

Девушка шмыгнула носом, запрокинула голову и стала часто моргать, чтобы хоть как-то упокоится и избавится от слез, стоящих в глазах.

– Когда произошел взрыв... Дима повел нас наружу, через тоннель. Снаружи мы растерялись...

– Кто мы?

– Я и робот. Мы стали смотреть на небо и округу.

– Зачем?

– Не знаю... Это было непередаваемое ощущение... Мы же выбрались на свободу...

– Что потом?

– Дима на нас закричал, что это еще не свобода и надо бежать. Мы и побежали. В конце концов нас загнали на гору и окружили. Дима зарычал, как будто бы он был зверем и побежал вперед, а дальше вы и так знаете.

– Расскажи то, что мы знаем. Дальше.

– Со спины на нас налетел кто-то и доспех в тот же миг отключился, а нас куда-то понесли. Закинули куда-то и увезли.

– Дальше.

– Нас куда-то привезли и вытащили из доспехов, после чего меня засунули в капсулу и заморозили. Очнулась я уже здесь.

Охранник задумался. А девушка снова уронила свою голову себе на грудь. Этот разговор разбередил душевную рану и заставил вспомнить то, что произошло.

– Вы же не поймали Диму?
– спросила она.

– Насколько мне известно, еще нет.

– Слава богу...
– выдохнула тихонько девушка.

Какое-то время камера находилась в тишине. Каждый из разумных думал о своем.

***

Это было странно. Очень странно. Мой дар не работал! Я не чувствовал никаких эмоций. И такая тишина, после постоянного ощущения эмоций, которые ты не можешь испытывать настораживала. Это как после жуткого шума попасть в тишину. Кто-то такое мог испытывать в клубе от громкой музыки. Я же такое испытал, когда с отцом и братом были на производстве. Турбины создавали постоянный шум, а потом мы зашли в центр управления и оказались в тишине. Это ощущение заставляло теряться в окружающем мире, если ты не привык к нему.

И вот сейчас я сижу перед свесившей голову на грудь девушкой и думаю, а что вообще было?

Перед глазами пронеслись все те несостыковки, которые мне постоянно бросались в рабстве. Видимо изменение внешнего тела не изменяет его физические показатели. Не знаю, как это работает, но это интересно. Получается, она приняла форму здоровяка Рика, но при этом ее потребности оставались на том же уровне, что и в обычной форме. То есть ей было необходимо меньше пищи чем мне. Ее физические возможности остались на том же уровне. А все эти взгляды, бросаемые на меня... Хах, получается я все-таки не нравлюсь мужику!