– Что ж, и я пойду, – говорит Кастор, направляясь навстречу служанке. – Похоже, в конце концов и у меня сегодня будет компания.

Елена медлит у двери, глядя на Клитемнестру и Тантала. Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает и берет Полидевка под руку. Они уходят вместе, и уже в дверях Елена успевает обернуться в последний раз.

Клитемнестра опирается локтями о стену, Тантал не сводит с нее глаз. Кроме них, никого не осталось. Она ждет, замерев в свете факела, и тогда он сам подходит к ней. Когда он оказывается достаточно близко, чтобы дотронуться до нее, то говорит так тихо, что его слова звучат не громче дыхания:

– Скажи мне, чего ты хочешь, Клитемнестра. – Она молча прикусывает губу. И тогда он добавляет: – Я готов уехать, если это именно то, чего ты хочешь.

Он понимает, что ей нравится власть, и поэтому дает ее. Она гадает, не уловка ли это, не затеял ли он какую-то игру. Но даже если и так, она хорошо играет в игры и, пожалуй, сможет сыграть и в эту.

– Останься, – говорит она.

Ей уже доводилось бывать с мужчиной, точнее, с мальчишкой ненамного старше ее самой. Это случилось в летнюю ночь, во время праздника. Звезды были рассеяны по всему небесному своду и освещали гуляющих, пока те танцевали и прыгали в желтой траве. Елена, Клитемнестра, Кастор и Полидевк вместе наблюдали за ними, завороженные топотом ног и разрисованными лицами деревенских. Елена начала хлопать и подпевать в такт музыке, а вскоре все они уже танцевали и хохотали, держась за руки.

Потом они пили, пока звезды не закружились в глазах, а узоры на лицах гуляк не стали похожи на сон. Елена и Полидевк так и остались танцевать вместе, а Кастор исчез куда-то в компании одной деревенской красавицы; она была старше, и у нее были большие глаза, как у богини Геры. Какой-то темноволосый кучерявый мальчишка взял Клитемнестру за руку, и они побежали, от возбуждения не чувствуя собственного веса, и спрятались в высокой траве.

Позже, когда они оба, дрожа, лежали под безмолвной луной и наслаждение уже начало отступать, он спросил, можно ли ему будет увидеться с ней снова. Она покачала головой. Она чувствовала запах смоковниц и грязи, жасмина и пота. Мальчишка быстро уснул, и она оставила его там, предаваться своим снам под деревьями.

Она прошлась по деревне, ей не терпелось разыскать братьев и сестру. Елена и Полидевк куда-то подевались, но она нашла Кастора, сидящего в одиночестве в саду, на губах его играла полуулыбка. Она прилегла рядом с ним и положила голову ему на колени; пестрые фрукты парили над ними, словно маленькие солнца. Знакомое ощущение руки Кастора, гладившего ее по голове, успокоило Клитемнестру. Так она и уснула, свернувшись рядом с братом, пока не встало солнце и их не разбудили деревенские.

Она просыпается во мраке комнаты, которую не сразу узнает. Ни одна свеча не горит, тонкие занавески пляшут под порывами ветра. Она поднимается на локте, и прядь ее волос падает на лицо Тантала. Он улыбается, не открывая глаз, и Клитемнестра чувствует, что он всё равно как-то ее видит.

– Спишь ты не очень-то долго.

– Я люблю думать.

– Ты любишь наблюдать.

Клитемнестра думает, как лучше ответить. Обычно она скора на слово, но, похоже, в этом он ее превосходит. Должно быть, это потому что он говорит о ней, а не о себе. Она глядит на его темные ресницы, они даже гуще, чем ее собственные. Тантал открывает глаза, и они поблескивают, словно океан, в лунном свете.

– Скажи мне, – говорит он, улыбаясь, – что ты видишь?

Она откидывается обратно на спину и смотрит в потолок.

– Чужеземца, который не чувствует себя таковым, и спартанку, которая на своем месте чувствует себя чужой.

Тантал хохочет и целует ее шею, ее щеки, ее ключицы.

Царь всегда остается царем, даже вдали от дома, думает Клитемнестра. А что насчет царицы? Что делает женщину царицей? Царица защищает себя и свой народ, дарует милость тем, кто ее заслуживает, и наказывает предателей.

Ее голова тяжелеет от сна. От Тантала пахнет пряным вином, а на вкус он как мята, которую кухарки используют, чтобы добавить вкуса пресной пище. Его голова покоится у нее на плече, и ей кажется, что она летит, что она – птица, парящая в темном, синем небе.

На мгновение она вспоминает о Елене, оставшейся одной в их общей комнате. Вспоминает все те ночи, когда они вместе лежали без сна, гадая о том, каково это – быть с царем.

Она отмахивается от этих воспоминаний и крепче прижимается к Танталу.

Свадьба должна состояться быстро, до отъезда Кастора и Полидевка. Тиндарей легко дает свое согласие. Только Леда противится.

– В Тантале нет силы, – говорит она, сидя в мегароне и поедая спелые абрикосы. Феба и Филоноя скачут вокруг нее, играя с палками. Ноги у них заскорузлые от грязи, волосы всклокочены. Солнечные лучи поглаживают фрески, отчего краски переливаются, точно дождевые капли на траве.

– В нем другая сила, – отвечает Клитемнестра. – Он пытлив и умен. – Леда вздергивает бровь, и Клитемнестра видит, что мать не может понять, как пытливость ума может сравниться с физической силой.

– Ты думаешь, он будет хорошим отцом? – спрашивает она.

– Куда лучшим, чем любой спартанец.

Леда неодобрительно хмурится, но ничего больше не говорит. Она подзывает Фебу и Филоною, и те сразу же подбегают. Их туники перепачканы абрикосовым соком.

– Пойдите вымойтесь. Завтра важный день, – приказывает Леда. – Ваша сестра выходит замуж. – Феба радостно хлопает в ладоши, а Филоное и дела нет. Ей до замужества еще очень далеко. – Идите скорее, – торопит Леда. Девочки убегают. В дверях Феба оборачивается и корчит угрюмую рожицу, потому что Филоноя дернула ее за волосы. Клитемнестра подмигивает ей.