– И я живая. Сердце бьётся, пульс есть. Могу дышать, говорить, разумна, если кто не заметил.

Магистр многозначительно хмыкнул, после чего почесал затылок и произнёс глубокомысленно:

– Однако…

Подойдя ко мне ближе, мужчина измерил мне пульс, оценил факт отсутствия кусков плоти на руках и ногах, посветил в глаза, от чего я зажмурилась, и снова почесал затылок. Видимо, он не понимал, что происходит. Да и я тоже, если честно. Но ломать голову над этим буду позже, когда буду уверена, что убивать меня не станут.

– Так, адепты, сейчас пойдем обратно в академию, – вдруг начал говорить магистр. – Завтра придёте ко мне с зачётками во второй половине дня. Про недозомби никому не говорить, иначе я устрою вам весёлые каникулы!

Мужчина многозначительно улыбнулся.

– А сейчас все заходим в портал!

Магистр открыл портал, куда все адепты и начали потихоньку заходить. Замыкал цепочку магистр. Ну и я, разумеется, по его особому приглашению.

Мы оказались в какой-то аудитории: парты, стулья, доска на стене висит, преподавательский стол и большие окна. Студенты тут же покинули аудиторию, стараясь скрыть свои переглядывания, а мы с магистром остались.

– Ректор Коварон, вы мне срочно нужны! – сообщил куда-то в воздух магистр, после чего предложил мне присесть за парту и одолжил свой пиджак.

Холодно мне совсем не было, разве что чутка неуютно находиться фиг пойми где в разорванной одежде. Да что там одежда? Без кусков мяса на теле тоже неуютно как-то находиться! Я старалась не смотреть на раны, так как становилось тошно. Но понимала: с этим определённо нужно будет что-то делать.

Через минуту, словно из воздуха, появился ещё один мужчина. Он явно уже давно спал, так как на голове у него было чёрт-те что, и одет был в то, что, скорее всего, первое под руку попало.

– Магистр Рерин, что за срочность в три часа ночи? Что-то серьезное?

– Серьезнее некуда, ректор Коварон.

Магистр кивнул в мою сторону, и ректор обернулся.

Его первая реакция была защитной: вокруг него образовалось полупрозрачное свечение, а вот вторая реакция – атакующая. В меня полетел огненный шар, но я уверена, что он до меня не долетел. Иначе бы меня убили снова.

– Не стоит её атаковать! – закричал магистр Рерин и дал время успокоиться ректору.

– Вы что, зомби сюда привели? – взвыл разъярённый глава академии, неприлично тыкая в меня пальцем.

– Да не зомби я! – вставила я свои пять копеек, после чего ректор медленно повернулся и уставился на меня.

Глаза у него, должна сказать, были куда больше, чем у анимешных персонажей. И вдруг я заметила, что у мужчины длинные уши. Эльф, что ли?

– Это то же самое, если я вдруг назову вас гномом, хотя вы эльф.

Магистр расхохотался, словно я сказала что-то забавное, после чего положил ладонь на плечо ректору и сказал:

– Она наполовину права. Разумная, дышит, может плакать, пульс есть. Может говорить и быстро бегает. Но при этом глаза у неё, как у мертвеца, хоть на свет и реагируют. И кожа холодная. Местами нет мяса, но это поправимо, вы же знаете. В общем, теперь это ваша головная боль. Что хотите, то и делайте с ней, а у меня рука не поднялась упокоить такое чудо. Пусть и наполовину мёртвое.

Ректор медленно присел на преподавательский стол и уставился на меня во все глаза. Как понимаю, решался вопрос: быть мне, или не быть. Как некстати я вспомнила Шекспира. Даже представила, что сейчас могу на «отлично» сыграть роль бедного Йорика… А думать-то о другом нужно!

– Однако., – чуть ли не прошептал ректор и почесал затылок, прямо как магистр Рерин на кладбище. – Зовут тебя как, чудо?

– Алина, – снова представилась я. – Хотите, расскажу, что со мной произошло, и как я вообще оказалась на кладбище?

Ректор хотел, так что я подробно обо всём рассказала, не упуская ни одну деталь. Мужчина обязан был понять, что я из другого мира, и что ни в чём не виновата, так что и убивать меня незачем. Я надеялась, что сработает.

Глава 2

Слушал меня ректор внимательно, не перебивая. Сделал для себя какие-то выводы, после чего выдал короткое распоряжение:

– Так, упокаивать тебя не будем. Вреда ты не принесёшь, травмировать никого не станешь. Но нам нужно будет сообщить о тебе королю, так что окончательное решение за ним. Сейчас идём спать, а завтра проведём несколько обследований, и я сообщаю о тебе Его Величеству. Что с тобой будет дальше – решать будет он.

Я совсем не хотела спать, но мне всё равно выделили комнату в покоях ректора. Чем, в общем-то, я и воспользовалась. Зашла в ванную комнату, где меня уже ждала сменная одежда, посмотрела в зеркало и ужаснулась.

Глаза – белые. Прощайте, мои прелестные зелёные глаза, да здравствуют белые, непонятно какие! На голове – чёрт пойми что. Всё в грязи, земле и крови. Мои русые волосы сейчас превратились в чёрно-серые, что меня огорчало. Отмывать всё это придётся долго и не за один раз. Всё же меня изрядно потаскали – сначала закопали в земле, потом перетащили в другой мир, облили какой-то гадостью, опять похоронили, и снова без гроба, а просто в земле. На щеках, под грязью и кровью– царапины и ссадины.