Шрифт:
– Вы имеете в виду «Полезные советы»?
– А что же еще?! – Директор, похоже, чуть ли не разозлился, вынужденный растолковывать мне нечто столь очевидное. – Ведь люди же продолжают слать нам просьбы о советах.
По-видимому, ответ на вопрос о работе, который я писала в состоянии, близком к увольнению, был расценен как вполне прагматичный совет.
– Неужели никто не отметил, что этот текст не соответствует личным свойствам госпожи Фудзико? – спросила я, на что директор только отмахнулся:
– Да все сойдет, по-моему.
– И то правда, – кивнула я.
Мне казалось, воздух выходит через дыру у меня в спине. Значит, вот оно что – все сойдет. Теперь я понимала, что при таком отношении нет ничего странного, если настоящая госпожа Фудзико явится сюда и начнет отвечать советами на просьбы потребителей. Не то чтобы мне казалось, что директор витает в облаках: просто мыслил он, видимо, более упрощенно, чем я думала. Если так, тогда лучше бы он перевел меня в другой отдел, но я уже видела, что рассчитывать на это не приходится.
– На совещании мы говорили о том, чтобы реальная госпожа Фудзико написала несколько ответов, и предложение было принято положительно, так что я бы хотел, чтобы вы серьезно обдумали такую возможность.
Все, что мне оставалось, – кивнуть и ответить: «Да, конечно». Популярность настоящей госпожи Фудзико взлетела так же, как и у рисованной. Я полагала, что рано или поздно мне все равно придется согласиться с планом директора.
Возвращаясь из конференц-зала к себе в кабинет, я обдумывала неизбежные перемены в ситуации с моей работой, и плечи никли под грузом этих мыслей. Не то чтобы теперь я невзлюбила ее. Нисколько, и я прекрасно понимала, насколько обычным явлением в рабочей обстановке является вмешательство начальства и вызванная им суматоха, однако я не могла отрицать, что нынешний случай стал для меня болезненным ударом.
У себя в кабинете я вспомнила, что иллюстратор, создавший образ госпожи Фудзико, проявил такое тонкое понимание ее характера, и, позвонив директору, робко предложила позвать этого иллюстратора к нам в помощники, но директор не проникся, заявив, что старается лишний раз не делегировать работу тем, кто не входит в число сотрудников компании. В условиях выбора между настоящей госпожой Фудзико, лицо которой сейчас уже достаточно примелькалось и которая намерена работать бесплатно, и родителем рисованной госпожи Фудзико, услуги которого стоят денег, а имя даже не значится на упаковке, я понимала, почему предпочтение будет отдано первой.
После этого разговора я составила пять новых текстов для серий «Знай свое имя!» и «Интересные факты о международных новостях»: написала об иероглифах
Ужинала я не дома. Вернувшись домой, открыла холодильник, доставая попить, и мама, которая смотрела телевизор, крикнула мне:
– Твою компанию опять по телику показывали.
– Ну-ну. В последнее время в мире происходит так мало событий, что как только не приходится изворачиваться, заполняя пробелы в сетке, – съязвила я.
– Там была та парочка, – сообщила мама.
Супер, подумала я.
– Они показывали реконструкцию событий той ночи, когда он заплутал в горах.
– Да неужели.
– Мне эти крекеры показались на вид вкусными, так что я все высматривала их в супермаркете, но, похоже, они распроданы почти повсюду. Если у вас в офисе они случайно завалялись, может, принесешь домой?
– Если они повсюду распроданы, как же они могли случайно заваляться в офисе? – бездумно огрызнулась я.
– Да, точно. Ну ладно, вдруг тебе попадутся.
– Знаешь, другие тоже ничего. «Самые большие с кальмаром и мирином» вкусные, и «Приморская слива», и «Пластинки с натто и сыром (с васаби!)». Ты же раньше любила их, помнишь?
– Да с чего ты вдруг так завелась? – удивилась мама, пожала плечами, будто добавила «странная ты такая», и снова уставилась в экран.
Из банки в кухне, где мама хранила запасы крекеров, я вытащила три только что упомянутых вида и унесла их к себе. Потом заварила зеленый чай и съела крекеры один за другим. Как я и говорила, вкус у них был превосходный.
Хоть я и понимала, что это нелогично, я злилась сразу на многих людей. Злилась на настоящую госпожу Фудзико, на директора, на тех, кто представлял нашу госпожу Фудзико в СМИ, и даже на потребителей рисовых крекеров во всем мире. Им всем недоставало проницательности. На миг в голове у меня всплыли слова госпожи Масакадо: «В настоящее время я не советовала бы вам впадать в отношения любви-ненависти со своей работой…» – но я сразу же перебила: да заткнись ты!