От каждого из них полетел дымовой след. Ракеты? Да. Одна ракета пролетела над нами, изменила курс прямо в небе и врезалась в кабину Катафракта.

Следом ещё одна и ещё. Катафракт пытался отстреливаться, но после четвёртой замер. Ракеты начали выискивать другие цели.

— Сбивайте эти ракеты! — приказал я. — Как они вообще наводятся?

Через несколько минут, когда это звено улетело, я услышал ответ.

— Господин Риггер говорит, что они могут наводиться на излучение радаров!

— Вырубить все радары, кроме стационарных!

Свой я тоже вырубил. Враг пока удивлял, такое оружие я не ожидал.

Паладины подходили ближе, до них уже меньше десяти километров. Скоро они дадут сокрушительный залп. С их стороны иногда тоже летели такие же ракеты. Но в этот раз свои цели они не искали, многие пролетали мимо.

От такого оружия было неприятно. И мы теперь слепы. Похоже, глушилки не особо помогали спасаться от наводящегося оружия. Даже улучшенные сыном Риггера радара теперь бесполезны.

— Пехота врага на юге дошли до пригорода! — рапортовали в рации. — Несём большие потери. Разрешите отойти в город на другие позиции?

— Разрешаю, — я сам видел, что там жарко. — И разнесите потом всё… там ещё ригги!

Без радаров их и не засекли.

Три квадры ригг, в основном Катафракты, а вдали вообще Исполин. Разведка облажалась, не засекла, но с высоты я видел их хорошо.

Только они стреляли не по нам.

— Генерал, вы слышите? — радист обрадовался. — Послушайте.

Сквозь шум помех донёсся дикий вой волынок. Казалось, что это не по рации, а звук доносился прямо оттуда. На атакующую пехота врага обрушилась другая, прямо с гор.

Волны штурмовиков, чёрные точки вдали. Рация передавала звук боя и эти чёртовы волынки.

Но признаюсь, когда они на нашей стороне, мелодия кажется приятной.

— Господин генерал! Лукас Сантек привёл подкрепление из Нарландии! Просит уточнить позиции, куда ему направить Чёрного Рыцаря.

— На юг города, — ответил я. — Надо разогнать эту фалангу. И пусть вырубят радары!

Центр Дакуна скрылся в облаке из огня и дыма. Здания и укрепления, разлетались на куски. Паладины начали вести огонь из орудий главного калибра.

А мы палили в ответ по ним. Тяжёлое орудие Чёрного Рыцаря снесло одного, потом второго. Следом мы накинули Преисподних, устроив у них огненный ад.

Фаланга развалилась, Паладинам пришлось разворачиваться, чтобы отступить, отчего их броня стала бесполезной.

— Генерал Хун просит разрешить ему преследовать отступающих.

— Запрещаю, их там много.

В небе снова показалось звено крылолётов. В этот раз их ракеты направились на квадры Нарландии, потому что радары вырубили не все ригги. Но некоторые ракеты летели по прямой прямо в город.

Где-то вдали прогремел ещё один мощный взрыв.

— Уничтожен Бэй Фан! — кричала рация.

Это один из бронепоездов. Он же был в тылу, авиация его нащупала. Жаль, у него были самые сильные орудия и ракеты.

Только к вечеру напор стих, враг отошёл. Но это ещё не основные силы. Осталась ещё целая прорва врагов. Паладины, иные ригги и два Исполина.

У нас тоже теперь два, но Исполин Марка не очень рассчитан на борьбу с себе подобными.

— Связь с северной ударной группой? — спросил я.

— Не появилась, — отозвался Горностаев. Никаких сведений о ней нет.

Наверное, она уже уничтожена вместе со всеми, кто был там. А это значит, что скоро Келвин без всяких опасений может пустить в бой резерв, и Печать Огня придёт сюда.

Но думать об этом я пока не могу. Я на ногах почти двое суток, но нужно обсудить ещё многие вещи, а только потом поспать два раза по полтора часа. Битва затягивалась.

Я оглядел собравшихся. Лукас Сантек, Наблюдатель Нарландии, возвышался над бинхайскими генералами на целую голову. Вид у него свирепый. Рядом с ним его генералы, такие же мрачные и высокие.

— Рад, что вы прибыли, Наблюдатель, — сказал я.

— Я сделал свой выбор, — ответил Сантек, почесав огромный шрам на правой стороне лица. — Может быть, он тоже неправильный, как и остальные, но зато я в нём уверен.

— Каждый из нас делает свой выбор, — я посмотрел на карту, потом на военных. — Победа, месть, долг, честь. У каждого этот выбор свой, и делает он его каждую минуту. Господа, всё то, что было эти дни — только подготовка. Завтра будет настоящее сражение. Враг пустит в бой резервы. Но если мы справимся, мы сломаем им хребет. Это не закончит войну, но переломит её ход. Мы с вами были врагами, а теперь союзники, потому что сделали выбор. И этот выбор правильный. А теперь, нам нужно за эту ночь изменить всё так, чтобы враг запутался.