— Вот и хорошо. Кстати, тебя назвали в честь прабабушки. Тоже Еленой. Гордись, сестричка!

Мы вернулись к костру. В этот момент Иван задал Яну вопрос:

— Скажи, боярин, а сколько Сигизмунд Старый за меня обещал заплатить?

— Тысячу флоринов, серебром.

— Что так мало?

— Сколько есть, столько есть. Поэтому я и хотел захватить тебя или твоего брата. Ваш отец больше бы заплатил.

Я навострила ушки, но мужчины перестали между собой разговаривать и посмотрели на нас. Понятно, ждут, что мы им расскажем. И что делать? И тут Елена спросила Яна.

— А почему этого Сигизмунда зовут Старым?

— Он занял польский престол и престол Великого князя Литвы в преклонном возрасте, когда ему было уже 40 лет. В 1506 году от Рождества Христова. Сейчас ему 44. Поэтому его и зовут Старым.

— Понятно. Спасибо, Ян. — Он кивнул. Так, что у нас получается? Получается, что сейчас 1510 год. Нормально. В самый цвет с этой Еленой Кантакузиной. Мы и по возрасту ей в правнучки годимся. Ну что же, разыграем партию трапезундских принцесс. Очень круто, круче не куда. Ох, Сашка, смотри как бы голову не потерять с такими играми.

— Иван, ты хотел знать кто мы?

— Да, княгиня. Если это не затронет вашей с сестрой чести.

— Чести не затронет. Мы гордимся своими предками. Здесь вопрос в другом. Скажи, а вот этот Ян, вы его отпустите?

— Посмотрим. Даст за себя выкуп отпустим.

— Тогда мы помолчим.

— Почему? — Спросил Иван. А сам Ян и Василий смотрели на нас удивлённо.

— Я бы не хотела, чтобы в Речи Посполитой знали, кто мы и где находимся. Мы и так по всей Европе скрываемся. Вот решили бежать на Русь. Тем более, мы обе православные, а не католики.

— А мы ему сейчас уши заткнём и глаза завяжем. — Сказал Василий, вставая.

— Я могу дать слово чести, что всё сказанное княгиней, останется только между нами. Клянусь.

— Лжёшь, Ян! — Усмехнулся Иван. — Ты тот ещё лжец вероломный. Так что Василий, давай, заткнём ему уши, заодно завяжем глаза. Нечего смотреть на дев.

— Но я клянусь! Пся крёв!

Василий и Иван, не слушая поляка заткнули ему уши кусочками войлока, а сами уши и глаза обвязали, на всякий случай куском материи. Но как позже оказалось, Ян всё же сумел подслушать, пусть с пятого на десятое, но суть понял и сделал выводы.

— Бояре. Я и Елена мы правнучки последнего императора Трапезунда Давида Великого Комнина и его жены Елены Кантакузиной. Внучки его старшего сына Василия Великого Комнина, казнённого султаном в Константинополе вместе с отцом и братом Мануилом Комниным 50 лет назад.

Я замолчала, гладя на братьев Вяземских. Иван и Василий смотрели на меня широко раскрыв глаза. Я даже заметила как они оба нервно сглотнули.

— Наш дедушка, Василий Комнин, за год до казни тайно обвенчался с одной боярышней. Она из русичей. Её предки бежали из Руси в период нашествия монголов хана Бату из Владимира Великого. Сначала бежали в Царьград, потом переселились в Трапезунд. Это был очень древний боярский род. От которого сейчас остались только мы с сестрой. Когда дедушку, его отца и брата казнили османы, моя бабушка была беременна. Она сумела бежать в Геную. Потом во Французское королевство. Потом пошли скитания из одной страны в другую Она родила нашего отца. Назвала его Вячеславом. Вячеслав Комнин. Родились мы с Еленой во Франции. А потом папу и моего мужа убили. И мы с Еленой бежим. Бежим уже долго. В итоге решили бежать на Русь святую, откуда были родом предки по линии бабушки!

— Александра. — Иван смотрел на меня. — Вы с Еленой царевны?

— Да, боярин. По другому, ещё нас можно назвать принцессами! Это есть наше наказание, наша боль и наш крест.

— Наказание за что? — Это спросил Василий.

— За то, что мы принцессы, царевны по вашему. И родились вопреки воли хозяина и господина в лице султана османов! Его шпионы по всюду. Их цель уничтожить нас, как последних законных владетельниц Трапезунда. Меня с детства папа учил, постоять за себя, не надеяться ни на кого. Теперь вы оба знаете нашу тайну. Вся наша жизнь, это борьба на выживание. Поэтому, когда я потеряла отца и мужа, мы решили с сестрой бежать на Русь. Дальше, бояре, выбор за вами.

— Мы отвезём вас к нашим родителям. — Сказал Иван. Он внимательно смотрел на мою левую руку, точнее на запястье. Там были часы, подарок моего папы. Спецзаказ для военных, водонепроницаемые, противоударные, с функцией «Ночь/День» и с встроенным компасом. Секундная стрелка отсчитывала мгновения. И ещё на них был логотип — двухглавый орёл, герб России. — Скажи, княгиня, что это у тебя за чудо?

— Это часы, хронометр. Отсчитывает время. Показывают, когда полночь, когда полдень. Показывают стороны света — север, юг, запад, восток. — Вспомнила фильм, который любил папа про «Неуловимых мстителей». Я сама его смотрела с удовольствием в детстве. В последних сериях «Корона Российской империи», один из претендентов на российский престол имел карманные золотые часы, которые до Революции принадлежали Николаю Второму. Он всем их демонстрировал и таким образом доказывал право на престол и корону. Я улыбнулась. Почему бы и нет? — Эти часы были сделаны для моего прадедушки. Видишь, на них герб Византии. Их имел право носить только император. Прадедушка отдал их своему старшему сыну, как наследнику. А он отдал их своей жене, нашей бабушке. От неё часы получил наш папа. А когда его убили, я сумела забрать их. Теперь они мои, так как я осталась старшей из всей семьи Комниных. И по наследству, они перейдут к моему сыну, если он у меня будет. А если не будет, то к сыну Елены.

— Двухглавый орёл, это герб Великого князя Московского. — Сказал Вяземский-старший.

— Я знаю. — Мне была известна история российского герба. — Двухглавого византийского орла Московский князь Иоан Третий получил от своей невесты, византийской принцессы Зои Палеолог, которая в Риме при крещении в католичество получила имя Софья, в качестве её приданного. Считается, что двухглавый орёл — это личный герб династии Палеологов. Но это не совсем так. Двухглавого орла впервые как герб Византии стали применять именно мы Комнины, ещё четыре столетия назад. Палеологи, переняли орла от нас, а заняв имперский трон, просто объявили о двухглавом орле, как о гербе империи официально.