Тим, сев рядом, прислушался к приближающимся шагам. А я просто застыла на месте, боясь лишиться сознания от встречи с Гилли.

Дверь распахнулась, и у меня отвисла челюсть. Передо мной стоял высокий, мускулистый обладатель глубоких серых глаз, притягательной улыбки и собранной в пучок на макушке шевелюрой. На нем была наполовину расстегнутая рубашка, облепившая вспотевшее тело, тонкие домашние брюки и перстень, но не на руке, а на веревочке на шее. Украшение лежало аккурат среди темных завитков волос на рельефной груди.

Обратив внимание, как его изучающий взгляд касается моих ног, талии и груди, как нагло он облизывается, как вскидывает бровь, посмотрев мне в глаза, я сглотнула и хриплым от растерянности голосом произнесла:

— П-простите… Я, наверное, ошиблась адресом… Вероятно, тут не пятерка, а тройка… Я ищу Гилли… Вернее, Гилберта…

— Сти? — спросил он голосом, забравшимся мне под кожу.

Так меня называл только он…

— Гилли?

Я медленно моргнула, соображая, мог ли из деревенского хулигана вырасти подобный альфа-самец?

— Поразительно, — улыбнулся он, но я одним взмахом руки стерла с его подкупающего лица хорошее настроение, влепив ему звонкую пощечину.

Едва рука не отвалилась от острой боли. Я словно не человека ударила, а камень. Аж слезы навернулись. Умел бы Тим смеяться, ухахатывался бы, валясь на полу. Но как еще я должна была встретить этого говнюка?

— Не мог сказать, что жив?! — рявкнула я, массируя больную руку пальцами здоровой.

Гилли даже не шевельнулся. Мой удар был для него не серьезнее укуса комара. Он опустил взгляд на Тима, и уголок его губ дернулся.

— Ты не изменилась. Все еще находишь друзей, от которых другие держатся подальше.

— Это лучше, чем выходить за племянника Ферммаров, — проворчала я. — Пригласишь? Или ты занят? Невеста против?

— Ее нет. Она вышла за булочками… Шучу, — усмехнулся Гилли, заметив, как полыхнул в моих глазах огонь. — Входи, конечно.

Квартира у Гилли была просторной и светлой. Окна от пола до потолка, добротная мебель, второй ярус с изящной лестницей и стеклянной стенкой. Эккеры не могли бы оплачивать аренду этого жилья даже со своим большим хозяйством. Сразу стало ясно, что жил Гилли не за счет родителей.

— Располагайся. Я сменю рубашку, — сказал он и пошел вверх по лестнице.

А Тим прямиком пошлепал на кухню и уже через две минуты тащил оттуда замороженную тушку жирной утки.

Я обратила внимание на тренажеры для занятий спортом и поняла, от чего отвлекла Гилберта Миленковича и откуда у него эти крепкие мышцы.

— Тебе повезло, что у меня сегодня выходной, — улыбнулся Гилли, вернувшись ко мне в чистой рубашке и с распущенными огненно-рыжими волосами, небрежно лежащими на плечах. — Могла не застать дома.

— Разве Даймон Эверсон не прислал тебе телеграмму?

— Наверное, хотел сделать сюрприз. Ты голодная, устала?

Я почувствовала себя неловко под цепляющим взглядом Гилли и опустила глаза. Он обо мне беспокоился, а я на него с кулаками. Хороша подруга!

— Здорово выглядишь, — добавил он, окончательно вгоняя меня в краску. — Я и раньше знал, что ты совершенство. Даже когда ты считала Инари красавицей и хотела быть на нее похожей.

Я улыбнулась. Гилли держался на расстоянии, а меня тянуло подойти к нему, забраться в его объятия, послушать биение сердца. Умом я понимала, что он оборотень, но душа тосковала по тем временам, когда он мог беззаботно прикасаться ко мне, обучая плавать или подсаживая залезть на дерево.

— Почему ты не сообщил мне, что жив?

— Потому что ты меня любила, — ответил он, заставив меня опять посмотреть ему в глаза. — Ты бы не смогла молчать. Тебе и сейчас хочется всему миру поведать, что Гилли Эккер не умер. Я надеялся, что в Школе ты найдешь себе парня и забудешь обо мне.

— Бессовестный.

— Я всегда таким был, — не стал отрицать он.

— Я, как дура, копалась в деле о твоей гибели, хотя мне неоднократно говорили, что в деревне нет убийцы. Твоя мать едва ли не слала на мою голову проклятия. А мой отец чуть не выдал меня замуж, чтобы образумилась.

Гилли засмеялся, и мне стало еще обиднее.

— Пойдем. Я тебя покормлю. Вымоешься. Отоспишься. Потом поговорим.

Он выставил на стол овощной салат, кремовый суп, мясо в ягодно-медовом соусе и хлебные палочки в сахарной пудре к мятному чаю.

— Ты у Эверсонов научился готовить? — просила я, вымыв руки и усевшись за стол.

— Я похож на повариху? Это готовят в ресторанчике через дорогу.

— Ты разбогател, — заметила я.

— Ты хоть представляешь, сколько ОНО платит за поимку особо опасных оборотней из стай? Хотя о чем я? Ты же дипломированная охотница. Вы служите за идею.