Шрифт:
– Так я тебе и поверила! – на лице Настьки появилась всё же тень сомнения.
– Если хочешь знать, я сюда днём приходила. Ничего не светилось. Понятно? – Инга направилась к выходу.
Примятая трава смутно, но была видна. Свет люпинов помогал в этом.
– Ну, и ладно! Меня послали – я пошла. Пускай сама выбирается! – диктовал свою волю разум.
– Беда может приключиться, – пела свою песню совесть.
Шёпот люпинов неожиданно превратился в вой. Инга в ужасе обернулась и обомлела. Настя рвала цветы. Огонь метался по полю, как раненый зверь. Было слышно, как кричат покалеченные растения, как мечется пламя. Вдруг пляска света прекратилась, и огонь пополз к центру поляны, чтобы обрушиться на берег подобно разрушительному цунами. Огненный шар всё рос и рос.
– Бегите! – успела крикнуть интуиция.
Инга побежала обратно, схватила Настю в охапку, и уволокла её за собой, девушки повалились в заросли молодых ёлочек, растущих на опушке, и покатились под небольшой откос.
В это время огненный шар превратился в столб света, который обрушился на лес, как разноцветный фейерверк. Всего лишь миг существовал столб, но Инге удалось разглядеть в нём лицо. Страшный бородатый старик гневно смотрел на ночную чащу. Кто он был при жизни, где похоронен, Инга не знала, но была уверена – это лицо она видит в первый раз. Огненный ливень обрушился на деревья, кусты, траву. Но ничего не загорелось, огонь, подобно воде, скатывался вниз и разливался по земле. Вой стал ещё громче, как раскаты грома, он носился над землёй, рвал барабанные перепонки. Весь лес и вся трава сверкали как тысячи новогодних ёлок. Светилось всё, на что попал этот дождь. Но девушки спаслись, их не задели огненные капли. Хорошо это или плохо? Интуиция подсказывала: «Хорошо».
Вой стих. Люпиновое поле померкло, но не совсем, кое-где тлели «угольки» былого костра. Постепенно они увеличивались, соединяясь друг с другом, сползаясь, как амёбы, вытягивающие свои ложноножки, перетекая по ним в другое место, и через полчаса люпиновое море снова светилось тёплым мерцающим светом.
Настя не шевелилась, Инга тоже. Обе они замерли от страха.
– Надо выходить, – прошептала, наконец, придя в себя, Инга.
Настя на этот раз согласно кивнула. Её рука потянулась к стволику молодой ёлочки. Там что-то мерцало. Букет. Он лежал на старой хвое и светился, правда, не так ярко.
– Брось его! – крикнула Инга, понимая, что старшая сейчас она.
Настя повиновалась. Лес переливался и искрился. Огонь капал с веток, испарялся, сочился в почву, и там, в глубине земли, собирался в ручейки, и стекал к своему первоисточнику, как малые реки впадают в большое море.
– Нужно, чтобы пламя не попало на тело или одежду, – пришло в голову Инге.
Подчиняясь собственной интуиции, Инга повела подругу вглубь леса, туда, где не капали с веток огненные брызги. Поляна заметно облегчала задачу, освещая путь. Вот и тропинка. Вернее просто примятая трава. Пламя не проникло сюда, путь был свободен. Непонятно почему, но обратная дорога не показалась трудной. Они прошли её, держась за руки, как две лучшие подруги. Теперь Настя вела себя как пай-девочка, дрожала от страха, а может, и от холода, и молчала всю дорогу, не говоря ни слова. Деревня спала. Лишь сонно лаяли собаки, да шумел ветер в кронах лип. Закрапал дождь. Не огненный – обычный. Инга проводила подругу и зашла в дом.
– Ура! – Инга, не раздеваясь, плюхнулась на диван, укрылась пледом и заснула.
Глава 6
Стук в дверь прервал сон. Инга вскочила. Несколько секунд потребовалось ей для того, чтобы прийти в себя. Стук повторился и девушка пошла открывать.
– Здравствуй, Инга! – на пороге стоял дядя Веня.
Светло-зелёный картуз скрывал коротко постриженные седые волосы, чёрное загорелое лицо замерло в немом вопросе, карие глаза пристально смотрели на девушку.
– Проходите, дядя Веня. Я чай поставлю, – Инга засуетилась на кухне.
– Как бабушка? Зашёл вот узнать. А то позавчера увезли, а что там и как – никто не знает.
– У неё инфаркт. Но, врачи говорят, поправится.
– М-да, инфаркт – это серьёзно. Опасная штука. А ты, справляешься?
– Ой, чего тут справляться? Только куры да огород. А вы как поживаете?
– У меня как всегда – всё путём. Я вот чего зашёл…
Было видно, как гость заволновался:
– Ты вчера где была?
– На танцы ходила в Поспелово? А что?
– Да, вот, чувствую свой долг, покамест Тимофеевны нет дома, за тобой присмотреть. Ведь мы тут все, как родные.
– Да не переживайте, дядя Веня! Всё нормально. Никаких пьянок с парнями не было. Точно.
– Зарево я над лесом видел, да и пришла ты поздновато. Клуб ведь в одиннадцать закрывается.
«Это что, допрос?! Выходит, дядя Веня, как заправский сыщик, следил за ней. Ничего себе!»
– А я погуляла немножко, – ответила Инга вслух, – С Настей, она недавно приехала…. Имею право!
– А к люпинам её не водила?
Вот оно что.
– Она сама туда пошла. Мне и не догнать её было никак! – внезапно Инга разревелась.
– Ну, хватит, хватит, – дядя Веня утешающе похлопал девушку по плечу, – Значит, были там. А ведь бабушка тебя просила…
– Да помню я, помню! Настька на кладбище забежала, говорит, слабо мне туда пойти? Я за ней. Я честно не знала, что она к люпинам побежит! – слёзы текли по щекам, размазывая вчерашнюю тушь.
– Молодец, что подругу не бросила! – дядя Веня неожиданно похвалил девушку.