— Цел? — спросил капитан. — Цел?!

— Оглушило малость. Уши заложило.

— Воды попей, — посоветовал Бесхребетный.

Из чащи появились Горохов и Ковалев. Заметив Горохова, Горянников облегченно выдохнул — живой.

— Ковалев! — крикнул Горянников. — Проверь людей!

Через пару минут выяснилось, что погиб мотоциклист и тяжело ранен другой моторазведчик. Они как раз попали под бомбу, что около техники взорвалась. Больше потерь не было, если легкую контузию двух красноармейцев и лейтенанта Сумарокова не считать. Один мотоцикл разбило осколками в хлам. Грузовик цел, только переднее правое колесо разлохматило.

— Лопухин, запасное есть?

— Имеется, тащ капитан.

— Десять минут на смену! — распорядился Горянников. — Ковалев, помогите водителю.

— Веток надо бы нарезать, — добавил Семен…

Бесхребетный только и успел поведать, что при наступлении немцы всегда используют диверсантов в тылу, поэтому на пути группы надо быть особо бдительными. На что Сумароков возразил — в тылу полка работают заградительные отряды. А немцы могут работать под них — в ответ возразил Семен, и наверняка именно так и случится. И еще у него такое чувство, что немецкий удар южнее, отвлекающий. Немцы могут ударить еще южнее, или тут, где имеется дорога через ложбину. Да, ложбина топкая, но… именно в этот момент появилось две пары мессеров. Они расстреляли расположение батальона из пулеметов, и сбросили по паре бомб. Не успели бойцы опомниться, как появились пикировщики…

— Ветки-то зачем?

— Мотоцикл и машину замаскируем на случай нового налета, — пояснил Семен. — Если что — прижались к лесу, встали — не машина, а куст.

— Толково, — кивнул капитан. — Вот ты и с Гороховым и займитесь. Мартьянова вон еще в помощь возьмите…

Не доверяет — подумал Семен. Охрану добавил. И зачем? Тут в лес за ветками даже ходить не надо, вон их сколько накидало.

После укрепления собранных веток на полуторке, машина превратились в странный куст, где имелись березовые, осиновые, дубовые ветви, и даже еловые лапы. Остается надеяться, что немецкие летчики в гербариях не сильны. С мотоциклом оказалось сложнее — негде маскировку укреплять. Бесхребетный с Гороховым ходили вокруг ТИАЗа, пытаясь приладить ветки, но как сделать, чтобы они не мешали вести мотоцикл? В итоге решили, что его проще и быстрее в чаще укрыть.

Бухающий гул на западе и нарастающий шелест в воздухе отвлек от размышлений. Красноармейцы недоуменно завертели головами. Первым догадался Семен.

— Ложись!

Крупнокалиберный снаряд лопнул меж домов. Взрывом дома развалило окончательно. Другой снаряд взорвался ближе к позициям батальона. Последующие снаряды стали падать именно на позиции, что натолкнуло на мысль — работает корректировщик.

— Внимание! — прокричал Горянников. — Всем собраться у машины. Выдвигаемся. Смирнова найдите!

— Похоже, ты был прав, — сказал капитан Семену, — удар южнее был отвлекающим. Основной удар будет тут, через ложбину.

Ну да, иначе, зачем перепахивать бомбами вражеский фланг, чтобы потом его артиллерией подшлифовать? Может и к другим предложениям прислушаются? Горянников и Сумароков подошли к мотоциклу.

— Ты Семен поведешь мотоцикл, — распорядился капитан. — Знаю, что умеешь. Лейтенант в коляску за командира. Машина метров сто-двести следом. Смотрите в оба. Заметите авиацию — в лес, переждать. Встретится заслон, дайте знак — наши — не наши. Далее по обстановке…

Лейтенант Смирнов объявился в последний момент. Запрыгнул в грузовик уже на ходу. Что там на передке творится, Семен так не узнал. Но ясно что ничего хорошего…

Мотоцикл был похож на комету с широким пыльным хвостом позади. Только петлять приходилось, так как попадались уж очень глубокие ямы, а обочина тоже местами была разбита.

Семен часто оглядывался. В пыльных клубах грузовик был заметен только благодаря обильной маскировке. И как подавать сигнал в этом пыльном тумане?

Пара мессершмиттов прошла на бреющем, промелькнув поперек грунтовки. И хорошо, Семен не забывал вверх поглядывать, а то бы могли не заметить. Сразу с дороги свернули, притерев ТИАЗ к разлапистой осине. Одновременно из коляски выскочил лейтенант и, выбежав на дорогу, посмотрел назад. Несуразного самодвижущего куста на грунтовке не было — значит, на ГАЗ-АА тоже заметили самолеты.

Когда Семен заглушил мотор, стало слышно гудение в небе. И оба мессера явно заложили широкий вираж, чтобы выйти на дорогу, ибо пара пыльных столбов намекала на вкусную цель. Через минуту оба на бреющем шли вдоль дороги. Пыльная взвесь еще стояла, но целей-то не было. Пилотов это не смутило. Мессера сделав горку с левым виражем, открыли огонь по местам, где пыльные клубы были гуще.

Пулеметные трассы наискось вспороли грунтовку, проредили кустики на обочине и разлохматили молодую елку в тридцати метрах дальше от укрытого мотоцикла.

— Промахнулись, — ухмыльнулся Сумароков, провожая глазами истребители.

Мессера на выходе легли в правый вираж, чтобы посмотреть на результат и решить, повторить заход или нет.

— Нам повезло, — сказал Бесхребетный, наблюдая за самолетами, — ветер восточный, пыль сносит, вот и промахнулись фрицы.

— Фрицы?

— Фрицы, Карлы, Гансы, — хмыкнул Семен. — Немцы нас всех Иванами называют. Я это от Иванцова перенял.

— Капитану об этом говорил?

— Нет. А это важно?