Зайдя в соседнюю комнату, я включил свет. Мы редко использовали эту комнату, и она была почти пустой, за исключением пары тренажёров. Но её особенность была в другом. В панорамном балконе, который мы утеплили и хотели обустроить, но пока он пустовал. Я подошёл к нему, ведя за собой Алису, и повернув ручку, открыл дверь.

— Заходи.

Всем своим видом выражая непонимание, Алиса заговорила.

— Там же окна на улицу.

Окна панорамного балкона смотрели на дом напротив, находящийся метрах в пятидесяти от нашего, а между домами, наискосок проходила дорога. Летом её накрывала арка из зелени и это напоминало мини-парк. Но сейчас, зимой, зелень отсутствовала и было видно всех людей, которые шли по ней или просто сидели на лавках.

— И? Я сказал тебе заходить.

Я дважды дотронулся до нарисованной у неё на лобке метки, как бы напоминая, что она должна меня слушаться.

Алиса потянулась за полотенцем, сохнущим на ручках беговой дорожки и начала обматываться им.

— Нет. Снимай. Без полотенца.

— Марк, там люди на улице и дом напротив. Всё видно.

Она заметно покраснела.

— Давай, что-то другое?

Я переступил порожек балкона, с силой потянув Алису за собой, заведя её внутрь.

— Сегодня ты делаешь, то, что я говорю. Помнишь?

— Я помню, просто, перебор. Марк, нас увидят.

Она замотала головой и попыталась быстро выйти из балкона. Я взял её под руки, приподнял, и поставив перед окнами, придавил сзади всем телом, прижав к стеклу.

— Марк, стой! Нас увидят, мне стыдно!

— Конечно увидят. У нас всего третий этаж.

Я взял Алису за подбородок и повернул её голову в сторону улицы.

— Смотри, людей на улице не мало. Да и в доме напротив свет почти в каждом окне.

Я опустил свои руки и заскользил ладонями по её бёдрам, спускаясь ниже. Остановившись с обратной стороны колен, я обхватил её ноги и начал их поднимать, раздвигая в стороны, параллельно прижимая Алису к стеклу.

— Марк, ну правда, я не готова к такому!

Она заметно тяжело дышала, а ещё инстинктивно упиралась руками в стекло, будто боясь упасть. Это не давало ей сделать такую привычную для неё вещь, как закрыть ладонями покрасневшее лицо.

— А какое это имеет значение, если у тебя будет настоящая метка? Не важно, готова ты или нет, с ней ты будешь делать то, что я тебе прикажу.

Продолжая прижимать Алису к стеклу, держа её под колени, на весу, я упёрся головкой члена ей между ног. Сказать, что моя любимая уже была готова или просто была мокрой — было бы явным приуменьшением. Из её киски уже практически капало на пол балкона. Стоило мне лишь немного спустить свою девушку вниз, как я мгновенно вошёл почти на всю длину. Алиса издала непривычный для неё протяжный, глубокий стон. Мне даже пришлось полностью перестать двигаться, чтобы не кончить мгновенно. Видимо мы оба были возбуждены до предела. Пару раз Алиса хотела что-то сказать, но из-за учащённого дыхания её голос срывался.

— Марк, ты забыл…

Она сделала паузу, глубоко вдохнула и попыталась продолжить предложение.

— Ты забыл презерватив. Нельзя.

На самом деле, о презервативе я вспомнил ещё когда прижал её к стеклу, но остановись я тогда, сказав что-то в духе «я сейчас, схожу за резинкой», это бы точно разрушило момент. Да и возбуждение не дало бы мне остановиться. Сейчас мне не хотелось думать о последствиях, я думал лишь о текущем моменте.

— Может быть, но тебе же хочется?

Немного привыкнув к ощущению чуть ли не обжигающе горячих, влажных стенок её киски, сильно сжимающихся вокруг моего ствола, я сделал первое движение бёдрами. Затем, почти полностью вытащив его, я резко вставил свой член до конца, почувствовав, как он упёрся внутри. Алиса вновь издала стон, будто исходящий из глубины лёгких, а не создаваемый её связками. За все три года совместной жизни, мне не часто удавалось довести её до такого состояния. Я продолжил медленно двигаться.

Сквозь стоны моей девушки, иногда я мог различить проскакивающие слова и даже словосочетания, в духе «нельзя», «мне стыдно» и «нас увидят». Честно говоря, увидят нас или нет, меня особо не волновало. А вот думать о том, что чувствует по этому поводу Алиса, меня наоборот, возбуждало.

Остановившись, чтобы не кончить раньше времени, да и что бы отдышаться, я начал опускать Алису на пол. Поставив её на ноги, мне тут же пришлось её слегка подхватить, так, как те подкашивались и не держали её. Я взял её за талию, и мы вместе сделали пару шагов назад.

— Нагнись вперёд и обопрись руками о стекло.

Она повернула голову вбок и дрожащим голосом прошептала:

— Пожалуйста, давай вернёмся в комнату? Я странно себя чувствую.

Я поставил свои ступни между ступней Алисы, и надавив — развёл их в стороны, раздвинув таким образом ноги своей любимой. Наклонив свою временную рабыню немного вперёд, что бы её голова выглядывала на улицу, я провёл рукой вокруг её волос, и намотав на запястье, взял их в пучок, слегка потянув на себя.

— Марк, нет! Если я высунусь, то меня видно ещё сильнее, закрой! И мне холодно!

Пока она говорила, я вошёл в неё сзади и шлёпнул по ягодице почти со всей силы, от чего она вскрикнула явно намного громче, чем хотела. Я снова начал двигаться.

— Давай вернёмся в комнату, я так не могу! Я уже почти…

— Если хочешь вернуться в комнату — стони. Громко.

— Нет, тут люди!

Я снова звонко ударил её по ягодицам, на этот раз дважды.

— Ты должна делать, что я говорю. Сегодня ты моя рабыня.

Ускорив темп, я почувствовал, что долго так не смогу и совсем скоро кончу. Алиса снова начала глубоко стонать, но на этот раз она старалась сдерживаться.