Как он до сих пор жив, Зиг не понимал.

Закончилось эта битва вспышкой ярчайшего света.

— Бежим! Я хватаю волка, ты мальчишку! — закричал Аппа.

Выругавшись, Зиг прыгнул с места и набрал скорость. То, сколько демонов сюда бежали, даже ему не по силам.

Гатс стоял в ритуальном круге. Утоптанная площадка из песка, на который не раз проливали кровь.

Вокруг собралось племя, в котором он жил последние месяцы. Напротив парня стоял главный кандидат на принятие духа. Лучший воин. Сын вождя.

Именно его нужно было убить, чтобы получить право заключить союз с духом.

И Гатс был настроен решительно.

Небо почернело от туч, но дождя ещё не было. Тяжелые облака неслись куда-то вдаль. Отличная погода для ритуального поединка.

Гатс отвёл меч. Его противник был по-настоящему силен. Ничуть не уступал парню и мастерски владел копьем.

Атаковали они одновременно. Свист лезвий, удар и… Копье вошло в грудь Гатсу, едва не достало до сердца. Его же противник упал на песок двумя разрубленными кусками.

Повисла мертвая тишина.

Покачнувшись, Гатс отпустил меч. Силы стремительно покидали его. Схватившись за копье, он дернул его и отбросил. Приложил ладонь на рану и выпустил разряд, прижигая.

С каменным лицом он не показал, какую боль испытывает.

Ахеор. Так звали его противника и… друга. С этим парнем он успел сдружиться. За все те дни, что они вместе боролись и охотились.

В этот момент Гатс проклинал жестокие законы племени.

— Чужак доказал, что достоин, — вышла вперед старуха, главная шаманка. — Завтра ты отправишься в мир духов. Если вернешься… Станешь нашим орудием.

Слова были сказаны. Люди стали расходиться. Наплевав на меч, Гатс тоже ушёл. Вышел за пределы поселения, забрался на холм, уставился на грозу вдали.

Внезапно он понял, что гроза не простая.

— Ах ты, чертов придурок, — прошипел он.

И рассмеялся.

Какая злая штука жизнь.

Потерять одного друга, найти другого и… убить его.

Но Гатс сам выбрал этот путь. Винить было некого.

Наконец грянул дождь. Парень мигом вымок. Потоки воды смыли кровь.

Вернувшись обратно, он увидел, как под дождем оплакивает мертвеца сестра и возлюбленная Ахеора. Две молодые девушки сидели, прижавшись друг к другу.

Гатс прошёл мимо них. Поднял первую… часть тела. Отнес её под навес, чтобы не мокло. Также поступил и со второй.

Обычаи этого племени были примитивны. Они оставляли тела в лесу, где их съедали хищники. Называли это круговоротом жизни.

Уже ночью, когда Гатс лежал в своей постели, в отдельной юрте, которую сам же и поставил, девушки пришли к нему. Зашли, молча разделись и легли рядом.

Обычаи здесь и правда были дикие. Убивший занимал место убитого. Гатс братом стать не мог. Поэтому, по местным законам, должен был стать мужем обеим.

Как на это реагировать, парень не знал.

Когда Гэцу проиграл битву и был пленен, оказавшись в замкнутой темнице, после сотен попыток выбраться он погрузился в долгий сон, где и пролежал до тех самых пор, пока с другой стороны не… постучали.

Гэцу далеко не сразу понял, что происходит. Он несколько дней выходил из глубокого сна, плохо различая, что это, явь или сновидения.

Но с каждым днем стучали всё активнее.

Когда темницу дернуло вверх и Гэцу чуть не ошпарился о её стенки, окончательно стало понятно, что происходит что-то ненормальное. А уж когда где-то за стенами, между прочим, абсолютно непроницаемыми для звука, стало грохотать… А потом и бить разрядами молний по стенкам, дух подобрался, слабо представляя, что это такое.

На всякий случай он приготовился к битве, дабы подороже продать свою жизнь, но…

Вместо появления Врага стены темницы пошли трещинами, среди них мелькнула перекошенная от напряжения рожа беловолосого парня, чьи глаза светились яркой зеленью… Который голыми руками ломал темницу… Игнорируя буйство стихии.

Гэцу всерьез подумал, что темница наконец-то повредила его разум и смерть близко.

Но вместо этого темница взорвалась, и волк осознал, что на большой скорости падает с неба.

Очнулся я… Не под открытым небом, не в деревянном доме, а в какой-то палатке. Не такой, какими у нас пользовались. Достаточно просторной, чтобы человек зашёл, не наклоняясь. При этом в центре стоял деревянный столб, который держал эту конструкцию. Рядом с ним была жаровня с тлеющими углями. Я же лежал на шкурах. И под шкурами тоже. Кто-то заботливо меня укутал, отчего я пропотел.