Они побрели обратно.

— Я знаю дорогу. — Эльфийка ждала продолжения, и он заставил себя говорить. — Помнишь, как я впервые оказался у вас на виду?

— Ага. Ты ехал на странном звере. Я никогда такого не видела и испугалась. Все ваши лошади такие?

Дру улыбнулся во весь рот, представив себе целую конюшню Темных Коней…

— Нет. А ты помнишь, как именно я появился?

— Я не видела. Наверно, из-за дома, нет? Да, правда, они же не видели…

— Нет. Вы не заметили дыры между реальностями. Коридора, понимаешь?

— Коридора? Вроде того, через который пришел мой народ?

— Ну, почти. Он ведет к месту… последнего обитания авторов этого опыта. Может, там ключ ко всему.

— А искатели и не знали, как они близко… Почему ты «забыл» мне об этом сказать раньше?

Лицо Дру пылало.

— Боялся. Я… не хотел… возвращаться туда.

— Что там было? — В ее голосе была симпатия. Она не ожидала, что враады умеют стыдиться или стесняться.

— Воспоминания ушедшей расы. Правда о Нимте. Чувство, что враады похожи на них и исчезнут, как они.

— Все расы рано или поздно исчезнут. Посмотри на искателей и квелей. Вспомни, что у них были предшественники. Даже эльфы исчезнут. — Ксири пожала плечами. — Хоть мы и не оправдали их ожиданий, мы, эльфы, протянули дольше всех.

— А я не верю, что мы обречены исчезнуть, и не верю, что мы проиграли. — Дру сжал кулаки. — А место я найду. И не забуду.

— А как насчет стражей?

Он встретил ее взгляд — страха не было, только беспокойство.

— Выбора-то нет. Я надеялся, ты знаешь, как отсюда выбраться. Туда, откуда пришел мой народ.

Ксири накрыла его руку своей.

— Я знала, что враады пришли. Тебе не удалось этого скрыть. Ничего, мы разберемся с ними, когда вернемся домой.

«Когда», а не «если»… Правда, Ксири явно имела в виду только себя.

— А ты не так уж ужасен… для древнего и непримиримого врага, — заявила она. — Ты бы мог сойти за эльфа, если б не этот ужасный рост и странности в лице.

— И ты не такая, как бы это сказать, ушедшая в себя, как говорят о твоей расе.

— Многие поклоняются себе как чуду. Но большинство научилось отвлекаться. Мы чуть не начали воевать друг с другом.

— А что случилось и почему этого не произошло?

— Наши старейшины напомнили нам о враадах и сказали, что мы им уподобились.

Ксири шла впереди, и выражения ее лица видно не было, но она явно улыбалась.

Пока они шли, все было тихо. Дру и Ксири не верили, что их оставили одних. Всю дорогу им обоим мерещилось, как с ними делают то же, что с искателями… что?

— Стой. — Ксири замерла.

— Что такое? — Он вглядывался вперед, но там ничего не было.

— Я вроде бы кого-то видела. Эльфа или враада. Но когда я моргнула, там уже никого не было.

И Темный Конь говорил что-то похожее. И тоже в этом месте.

— Не квель и не искатель?

— Нет. Я узнала бы искателя. Он был как мы, только… неполный. Не целый. Просто не знаю, как объяснить. — Она пожала плечами.

Дру пошел осторожнее, ожидая какой-нибудь пакости. Ксири шла как раньше — видимо, не верила, что крадущаяся походка что-то даст.

Вот и то место.

— Я ничего не вижу.

— А раньше видела?

— Нет. Но что-то должно быть…

— Если бы это было видимым, искатели давно нашли бы его.

— А стражи бы их пустили? — парировала она. Хороший вопрос. Дру думал, что стражи отреагировали не на них, а на их количество. Они ведь дали пройти Дру и Коню. Видно, не считали, что двое — это угроза. Их связывали правила — может, там что-то говорится о двоих или троих.

— Пока нас никто не остановил. Можно идти. — Ксири сказала это просто и естественно, но Дру только теперь понял, что медленно-медленно идет назад. Страх оказался слишком силен.

— Да. — Маг пересилил себя и направился к дыре. Ничего — только руины вокруг. Может, он спутал место? Вот дурака-то он сваляет перед Ксири…

— Вот! — взвизгнула эльфийка.

Вот он — разрыв в пространстве чуть ниже уровня глаз. И там видно…

«Я говорил — они вернутся! Их надо убрать!» — Рык, раздавшийся у них в мозгу, заставил упасть на колени.

«Нет!» — Четвертый, машинально подумал Дру.

«У них был шанс! Они обманули наши ожидания! — гремел голос. — Они…»

И наступила тишина.

— Что стряслось? — Ксири дрожала как осиновый лист. — Куда они подевались?