В окне нашей спальни, где собирался к церемонии, я видел, как прибывали гости. Дядя Николай с Сеней и Улин отец прилетели из родной глуши первым же рейсом. Затем с чинным видом заявились Женя с беременной супругой и Савелий с семьей. С двумя абсолютно идентичными букетами роз пришли соседки-близняшки. Потом порог пересекли Рогозин, Арчи, наш мажор и Ярик — в общем, на торжество собрался весь круг родных и друзей. Последней приехала бабушка Агаты — единственная, кому бы я доверил совершить обряд смешения клятв и крови моей и невесты, чтобы Темнота поняла, что я беру эту женщину под свою защиту. В полном смысле Уля на Темную сторону не перейдет, и никаких способностей у нее не появится, но дети будут с Темнотой — однако в нашем мире это даже преимущество.

Повернувшись к зеркалу, я застегнул последние пуговицы на белоснежной рубашке. В спальне сегодня я был один — Уля ушла в комнату Ники, временно превращенную в будуар для сборов невесты. Разумеется, наша икона стиля все утро ворчала, что свадебное платье за один день не подбирается. Тем не менее нечто, завернутое в плотный чехол, доставили довольно быстро. Ведьмочка отобрала посылку у потянувшего к ней пальцы Харона и с радостным писком утащила к девчонкам наверх. От любопытства не удержалась даже наша суровая мадам, исчезнувшая в комнате вместе со всеми. Платье я, само собой, не видел, но, судя по восторженным восклицаниям из будуара, за один день можно подобрать все — если не оставить других вариантов.

Дверь спальни с тихим скрипом отворилась, и в комнату заглянул Глеб, умудрившийся сегодня одеться быстрее меня.

— Женишься, значит? — с немного вопросительной интонацией выдал он.

Ты ж столы накрывал все утро — что, до сих пор не поверил?

— А что дальше? — хмыкнул друг. — Детей заведешь?

— Пока не собираюсь.

— Да ты и жениться не собирался. Мальчишник-то хоть будет?

Слово сработало как приманка — следом в комнату заглянул и наш мажор.

— Ну, что будет?

Оба выжидающе уставились на меня.

— Позже, сейчас нужны трезвые головы.

— А может, — спросил один полудурок, — колдовство какое есть, чтобы трезветь по-быстрому?

— Нет, — отозвался второй, — я уже давно спрашивал.

Ага, даже если бы и было, я бы вам не сказал, а то еще сопьетесь от радости.

Снизу что-то смачно громыхнуло, словно разбился ящик с бутылками, и Глеб мигом выскочил из комнаты. Алекс же остался на пороге и перестал улыбаться.

— А по нашему делу как? — с тревогой спросил он.

— Есть зацепки.

Но детали я сообщать пока не стал, чтобы не обнадеживать.

Княжич ушел вслед за Глебом, и в комнате я опять остался один. Отвернулся к зеркалу, повязал бабочку. Не сказал бы, что я сегодня нервничал, но бабочка то и дело съезжала в сторону. В дверь вновь постучали, и в спальню зашла Ника, в длинном голубом платье, с изящно собранными светлыми локонами — тоже умудрившаяся сегодня собраться быстрее меня.

— Всех спасаешь? — улыбнулась она.

— Я похож на спасителя?

— В том-то и ирония. Но всех спасаешь…

Бабочка в очередной раз уехала на бок. По полу раздался звонкий стук каблуков, и, подойдя ко мне, Ника аккуратно вернула ее на место.

— Я так рада за вас с Улей, правда. Вы оба для меня как семья. Даже и не думала, что она у меня когда-нибудь будет… Это так правильно, — заглянув мне в глаза, добавила она, — что ты женишься именно на ней.

Улыбка на коралловых губах стала еще шире.

— А знаешь, что она спросила, когда я ее поздравила: не хочу ли я присоединиться в вашу брачную ночь?

— Звучит неплохо, — усмехнулся я.

— По-моему, — качнула головой Ника, — она просто боится до смерти тебя залюбить. Такая счастливая… Так что постарайся пережить эту ночь, — и, подмигнув мне, ушла.

Не успел я даже набросить пиджак, как в дверь опять постучали — на этот раз зашел Улин отец. Не сказать, что у нас были натянутые отношения, но порой он поглядывал в мою сторону весьма не дружелюбно — примерно с того момента, как заподозрил, что мое общение с его дочерью носило не только платонический характер. Однако сейчас ее отец улыбался.

— Спасибо, что заботишься о ней, — он пожал мне руку. — Не знаю, что бы я делал без нее… — и его улыбка медленно погасла, как бы возвращая ко вчерашнему нападению.

— Может, хотя бы версия есть, почему это случилось вновь? После стольких лет.

Несколько мгновений ее отец молчал, а потом тяжело вздохнул.

— Уля мне не родная. У нас с женой не могло быть своих детей, увы. Но однажды тесть принес нам совсем маленькую девочку, и мы взяли ее на воспитание. И полюбили как свою… Я не знаю, Кость, — опередил он мой вопрос. — Родители жены очень переживали за эту девочку и отдали нам, но сказали, что нам лучше не знать, кто она и откуда. Для ее же безопасности. И ей ничего не говорить. Знаю только, что тесть был готов на многое ради нее. Как и все мы… Разве ее можно не любить? — он снова улыбнулся.