– Я хочу к папе. – Пропищала Бренна и заплакала. К ней присоединилась Алиса.

Джон приобнял свою сестру и начал успокаивать, настоящий мужчина. Я подсел к Алисе и взял её за руку.

– Я не знаю, где твоя семья, но сейчас я буду заботиться о тебе. Я обещаю, всё будет хорошо. – Произнёс я и вытер ладонью её слёзы. «Я обещаю, всё будет хорошо!» – произнёс я, смотря на всех детишек, хоть и сам в этом не уверен.

– Честно? – спросила Бренна. Я кивнул. Обнял Алису как собственную дочь.

– Заран, а где твоя семья? – спросил Джон.

– Они сейчас далеко. – Ответил я, Джон сразу понял о чём я и не спрашивал больше по этому поводу ничего. Мы продолжили разговаривать про нашествие и за разговором я понял, что парень не только хорошо готовит, но и довольно умён для своего юного возраста. Девочки уснули, а мы продолжили болтать с парнем, поочерёдно подкидывая хворост в камин.

Джон потихоньку уснул, а я остался сторожить детей, вдруг тут тоже есть эти выродки.

Я поднялся и направился за хворостом, выйдя из дома я подошёл к разваливающийся сараюшке. Раньше мы держали курей, а сейчас здесь хранятся дрова. Занеся в дом хворост, я направился на кухню, сделал несколько глотков из фляжки и следом уселся напротив камина.

Мой дом отдалён от других, но, когда начинало темнеть, я заметил хозяев соседнего дома, они ходили по своей ограде. Нужно будет завтра наведываться к ним, а пока буду сторожить сколько смогу.

Я нашёл в столе свой блокнот, когда-то я записывал свои мысли. Глядя на него, я сразу вспомнил момент из него, тогда я был молод и глуп. Надеюсь, ребята не будут такими как я ранее:

«Включая с утра свет, посмотри в окно, возможно, я буду там, ждать тебя. Холод, дождь, гроза и тьма, а я приду и буду ждать тебя. Уезжая в никуда, ты погладь меня, от этого я стану счастлив, будет проще и теплее ждать тебя. Когда приедешь, я встречу тебя лаем, повиляю пару раз хвостом, но ты не видишь, а я скучаю. И когда я полностью продрогну, тебя я провожаю, жду и вновь скучаю, но ты опять решаешь прогнать меня камнями. Поднимая камень, непонятным ты бываешь, то вроде гладил, а сейчас бросаешь. Я хочу сказать тебе: Я люблю тебя, хоть может я и пёс чуть ниже твоего колена, но любить умею, честно говорю. Люди так любить и не умеют, разучились уж давно».

Это я чувствовал и вспоминал, когда смотрел последний раз на своего пса. Отличный был друг, а я не замечал. Думал для меня он является обузой, но дураком я был, дураком. Лучше него больше никого никогда не будет. Вернуться бы в те моменты и исправить свою чёрствость, но нужно было раньше думать.

В то время я жил в этом доме и только устроился на работу подсобником в одну из строительных компаний, приходилось рано уезжать на электропоезде в Скайфаллинг и поздно возвращаться обратно. Уставал очень сильно. В очередной раз, когда я отправился на электричку, он побрёл за мной, а я очень переживал, что он попадёт под поезд, поэтому решил его прогнать камнями, чтобы он вернулся домой. Он просто радовался, видя меня, а я этого не замечал. «Я тоже люблю тебя, мой пёс по кличке Неб».

Я сделал глоток из фляжки, и она опустела. Есть у меня ещё один вариант, но к нему я пока не хочу даже приближаться.

Я открыл блокнот примерно на двадцатой странице, запись довольно ярко отражает то состояние, в котором я был в тот момент.

«Всем, кто ушёл, отвернулся, оставил меня одного – спасибо. Знайте, я осуждать не буду, но лишь хочу сказать: вы меня предали и может вы считаете меня «никем», это право ваше. Просто знайте, хуже мне уже не будет, ведь у меня есть то, чего у вас никогда не будет. Да, я слабый, глупый, бедный и легко меня обидеть, но я такой один, я индивид, я меланхолик-интроверт и считаю я, что это дар!»

Эту запись я сделал в возрасте Джона, то есть ей около семнадцати лет. В тот момент меня оставили все одного. Друзья, одноклассники, родственники. Было очень тяжело пережить, но я справился.

Сразу же бросилась в глаза следующая запись и я принялся читать её.

«Как обычно я сижу и смотрю в окно, вижу своё отражение и лишь пустую тьму. Я представляю и мечтаю. В ушах белые пластинки, музыка громче моих угнетающих меня же мыслей. Рядом сосуд, наполненный вкуснейшим «зельем», сделав лишь один глоток я продолжаю жить и соответственно мечтать. Возможно, всё на что, я способен это лишь мечты. Так-что мечтания – суть моей никчёмной жизни».

Помню этот момент, я тогда сидел за столом на кухне и пил травяной сбор, который сам собирал и высушивал на солнце. «Неужели я был настолько раздавлен одиночеством?» – задумался я и меня пробило ещё больше. Года идут, а душевность никуда не пропадает. Столько мыслей внедряет этот текст, сразу будто попадаю в прошлое и вижу себя со стороны.

Тем летом я грезил всё бросить и пойти в «Великий поход». Хорошо помню эту мечту, да и об этом говорит запись в середине блокнота.

«Двадцать шестое июля две тысячи шестьдесят четвёртого года. Сейчас тридцать минут второго ночи и вот моя мечта: Я простой парень из области города Скайфаллинг, ну как «простой», с подвохом… Мне уже исполнилось семнадцать лет, и я мечтаю сходить в «Великий поход», чтобы уединиться от мира сего. Великий поход для меня на сегодняшний день – это то, как я буду выживать в диких условиях, на берегу реки и на вершинах гор с малой провизией. Я задался целью и поэтому я должен до неё дойти несмотря ни на что. По предварительному маршруту я должен пройти шестьсот тридцать пять километров в одну сторону, конечно я надеюсь на то, что меня будут подвозить добрые люди. Я очень хочу посмотреть на другой мир, он, наверное, такой красивый!». А чуть ниже, «Несбывшаяся мечта! Двадцать третье ноября две тысячи шестьдесят пятый год» и моя подпись. Жалко, что я не смог исполнить ту мечту, но учитывая данные обстоятельства, возможно я начну частично её исполнять.