– Ага. Понятно. Так это ж хорошо! К чему вся эта печаль? – ответила она в своем стиле.

– Мам, в Антона! – с чувством заявила я.

– Ого, неожиданно. – Наконец маму удалось удивить.

– Сама в шоке, – тихо произнесла.

– Ну, пусть в Антона, хороший мальчик. Всегда мне нравился, – снова пожав плечами, сказала она. – Лично я рада.

– Да, вот только это на самом деле проблема. Ведь мы лучшие друзья. И, если я Антону признаюсь, а он скажет, что ему нравится другая, то просто потеряю лучшего друга, – ответила я, шмыгнув носом. – К тому же он в лагере с девочкой познакомился, и они продолжают общаться.

– Хм, тогда это проблема! Но ты уверена, что он встречается с этой девочкой? – спросила мама. – Он сам тебе о ней рассказал?

– Нет, я отказалась идти с ребятами в кафе и пошла домой. Мне Ника потом позвонила и рассказала, – ответила маме.

– Я бы посоветовала тебе самой с ним поговорить. Вдруг Вероника что-то неправильно поняла? – подсказала она.

Мне с каждым словом становилось легче, и, хотя сердце все так же сжималось от любви к другу, все же боль понемногу отступала.

– Позвони ему и пригласи на чай, он ведь раньше постоянно у нас торчал. Чего тянуть время, тем более торт сейчас папа принесет, – предложила мама. – Как раз все выяснишь про девушку, а что делать дальше, сама решай. В любом случае не вижу поводов для уныния. Влюбленность – это прекрасное чувство.

В этот момент она даже мечтательно вздохнула. Да уж, легко ей рассуждать. Тут, можно сказать, мир рушится. А она восхищается.

Бросив нож на столе, убежала в комнату. Схватила в руки телефон и быстро набрала до боли знакомый номер. Гудок, еще один и еще…

– Алло, – послышалось в трубке, а у меня от звука его голоса мурашки по коже побежали. – Ты как?

– Уже лучше, голова не болит. А ты что сейчас делаешь? – спросила, скрестив пальцы.

– Ничего особо. У тебя есть предложения? – поинтересовался.

– Ага. Приходи к нам на чай. Папа за тортом пошел, – сказала и затаила дыхание, ожидая ответа.

– Торт? А что за повод? – спросил он.

– Без повода, мама захотела, – ответила ему. – Так ты придешь?

– Конечно, я уже вышел, – ответил он.

– Ладно, тогда жду.

Я положила трубку и рванула обратно на кухню. Сердце быстро стучало в груди от волнения, и я просто обязана была себя чем-то занять. Иначе свихнусь. Мама лишь посмеивалась, качая головой, когда наблюдала за моими метаниями от стола к плите и холодильнику.

Антон

Я уже давно понял, что зависим от нее. И, когда Вики нет рядом, тухну. Буквально как спичка. А сегодня, хоть я ее и увидел, и обнял, мне этого было мало. Я просто не чувствовал ее света, она будто отвернулась от меня.

А сейчас позвонила. Я только вышел из душа и одевался. Не успел завершить разговор, как уже выскочил из квартиры. Если бы она только знала, как я любил посиделки в ее комнате. Там я чувствовал ее почти как дома. Хотя и понимал, что это всего лишь иллюзия.

Не прошло и двадцати минут, как я стоял у ее двери, нажимая на звонок. Тяжело дышал, отсчитывая секунды до ее появления. И на двадцатой дверь распахнулась, а передо мной появился мой ангел, самая красивая девушка на земле.

Она стояла передо мной в коротком топике и таких же коротких шортиках. На ногах ее красовались тапочки со смешными зайчиками.

– Привет, – просиял я.

– Ого, ты быстро. Заходи, – она отступила от двери, впуская меня.

– Здравствуй, Антон! Ужинать будешь? – спросила ее мама, выглянув из кухни.

– Здравствуйте, Татьяна Витальевна. Еще не ужинал, только с тренировки пришел, – ответил, приветливо улыбаясь.

– Хорошо, – сказала она и снова скрылась на кухне.

Вика схватила меня за руку и повела к себе. Я, собственно, был не против. Ее комната мне всегда нравилась, в ней было очень уютно. Здесь стояла круглая кровать цвета слоновой кости, пара тумбочек в цвет по бокам. Стены задрапированы бежево золотистыми бликами на молочном фоне. Рядом с кроватью стоял маленький туалетный столик, напротив него располагался шкаф и стол, на котором стоял только ноутбук. Учебники и тетради лежали на полке, подвешенной над столом. По углам комнаты притаились два мягких кресла. Вокруг на всех поверхностях лежали разноцветные подушечки и мягкие игрушки.

Вика сразу протопала к окну и, развернувшись, облокотилась о подоконник. Я по привычке сел в кресло и уставился на девушку. Она в ореоле солнечного света, бьющего в окно, казалась нереальной, словно нимфа, сошедшая со страниц детских книжек.

– Я и не думал, что за лето смогу соскучиться по твоей комнате, – сказал, озираясь по сторонам.

– Только по комнате? – спросила Вика, потупив взгляд.

Она водила перед собой носком тапка, чертя узоры по ковру. А я, пользуясь моментом, пока она не видит, разглядывал ее.