– Позволяю, - махнул рукой Филиппо.

Мысль о том, что жизнью он, как ни крути, обязан Адриенне, неприятно царапала, но Филиппо успешно ее отогнал. Подумаешь!

И так бы выжил!

Франческа бы его спасла, не дала умереть, вот она, сидит рядом...

– Любимая.

За Адриенной глухо закрылась дверь. Ее величество не стала хлопать дверями, вот еще. Ни на что она и не рассчитывала, когда спасала Филиппо. Ни на поумнение, ни на избавление от любви-одержимости... куда там!

Если человек в семнадцать лет не научился головой пользоваться, он ее и в тридцать будет только для еды использовать. Если доживет, конечно.*

*- в то время взрослели раньше, тридцать - почти старость, прим. авт.

А если так подумать, Филиппо сам себе враг. Если Адриенна прекратит его навещать, раны короля будут заживать намного медленнее. А она прекратит.

Она будет навещать остальных охотников, передаст привет Лаццо через дана Делука, но к Филиппо даже не зайдет. Она оскорблена, на что имеет полное право. И будет страдать.

Оххх... опять тошнит!

И что за жизнь такая? Как женщины по десять детей рожают? Жуть какая-то!

***

Марко долго не раздумывал.

Имя дана, который подарил ему жизнь, а потом выгнал его мать на улицу, он знал. Дан Казимиро Фриджерио.

Сволочь, конечно, но пусть с него хоть какая польза будет?

Так бы Марко и на одном поле с ним... пахать не стал. Но...

Ладно-ладно! Знаете, как любопытно было? Поэтому, по приезде в столицу, Марко не выдержал и навел справки.

Дан Казимиро Фриджерио был женат, имел шестерых наследниц и ни единого наследника. Даже приятно стало... как медом по душе!

Злорадство - грех?

А вот и ни разу! Церковь может объявлять грехом, что захочет, а вот Марко точно знал - справедливость.

Обрюхатить девчонку - можно!

Выгнать ее из дома - можно! Пусть подохнет под забором, правда же?

И подохла бы, если бы не дана Рианна, земля ей пухом. А так... Марко жив, здоров, успешен - по своим меркам. И у мамы его все в порядке, малышку нянчит...

А у дана Казимиро нет наследника. И не предвидится. Просто потому, что все шесть девок у него от трех браков. Три раза женился, в первом браке - три девчонки, во втором одна, в третьем две, но близняшки... и все. После смерти третьей жены церковь больше венчать не станет.

Не угоден!

Господь не позволяет, вот и весь ответ. А чтобы его поменять...

Деньги нужны! И у дана Казимиро такой суммы нет!

А как приятно!

А как справедливо! Можно радоваться чужой беде, и это нехорошо, но грех ли радоваться высшей справедливости? Господь судил - и точка! Не Марко ж троих жен папаше извел?

Вот, с этим Марко и отправился в особняк Фриджерио.

Открывший ему дворецкий был исполнен достоинства. А ливрея заштопана в нескольких местах, Марко это сразу увидел. Ткань, конечно, подороже, чем та, что пошла на его костюм, но у Марко одежда новая и добротная. Простые штаны, рубашка, дублет... поверх - короткий плащ, как сейчас модно носить у молодежи. Аккуратная шляпа с неширокими полями. Все чистое, аккуратное, без особой вышивки и роскоши. Но и без штопки, так-то!

– Добрый день, ньор...?

– Мели. Марко Мели.

– Слушаю вас, ньор?

– Я бы хотел поговорить с даном Казимиро Фриджерио.

– По вопросу, ньор?

Надо отдать дворецкому должное, разговаривал он исключительно вежливо. И Марко не стал фыркать. Ну, слуга. Но кто-то другой мог бы и нахамить ньору. А этот - нет. Держит себя... молодец.

– Простите, ньор...

– Поцци. Паскуале Поцци, юноша.

– Простите, ньор Поцци, но я не имею права говорить с вами о некоторых вещах. Если ваш дан решит побеседовать со мной, я расскажу ему все. Если нет... что ж. Значит - нет.

– Прошу подождать, ньор Мели. Полагаю, дан захочет побеседовать с вами.

– Хорошо, ньор Поцци.

Марко проследовал в гостиную, отдал дворецкому плащ и шляпу, и огляделся. И понял, почему его примут. Обязательно...

На стене висел портрет. Совсем молодой тогда дан Фриджерио, который обнимает какую-то женщину. Красивую, с белыми цветами в волосах...

Так вот. Лицо дана Казимиро на портрете было копией лица Марко. Как с юноши рисовали. И дворецкий наверняка уловил это сходство, о чем и доложит хозяину.