А погрузить свои вещи на одну лошадь, на вторую сесть, медленно ехать и вести груженую в поводу - она может. Видела такое, только повод надо будет не в руке держать, а к седлу приторочить. Вот так... карету она прямо на дороге и оставит. Найдется, кому поживиться, она даже не сомневалась. И следа не отыщут.

Хорошо, что еще в Демарко, получив рецепт травяного зелья от дана Козимо, она научилась ездить верхом. Не слишком хорошо, но ей тут чудеса вольтижировки и не нужны. Шагом пойдет...

Уж на это ее таланта хватит - в город вернуться. А там...

Домик у нее есть. Как чуяла - молчала.

Вот туда Мия сейчас и отправится. И будет лежать какое-то время... посмотрим, сколько ей понадобится.

И сколько понадобится Рикардо.

И кто эта дрянь...

Ненависть?

О, да! Здесь и сейчас Мия ненавидела. Словно пламя выжигало ее душу дотла... Если бы Рикардо мог полюбить ее, вернее и добрее жены не нашлось бы. Но измена...

И такое отношение?

Что ж, ты сам вырыл себе могилу. Сам в ней и спать будешь.

Но позднее, потом. Здесь и сейчас Мия не станет рисковать малышом... малышкой. Что ж, Эванджелина. Нельзя сказать, что тебе будет легче, чем той... но мы справимся. Обязательно справимся.

Сердце болело, и Мия время от времени растирала грудь ладонью. Ничего, это пройдет.

Рано или поздно что угодно пройдет...

***

Роза Анджели едва в обморок не упала, увидев хозяйку на пороге.

Усталую, беременную, едва на ногах стоящую... и тут же захлопотала вокруг. Один из мальчишек помчался греть воду, второй потащил из угла на кухне большую круглую бадью, а сама Роза молча усадила Мию за стол, налила теплого молока с медом и заставила женщину выпить.

– Вот так... а сейчас мы искупаемся, и в чистенькое переоденемся, и кроватка у меня стоит, застеленная как знала, и лавандочкой пахнет...

Воркование было уютным и успокаивающим. Потому что Роза смотрела и четко узнавала те самые признаки.

Вот так же, точь-в-точь, выглядела и она. Когда ей принесли известие о смерти мужа.

Вроде бы и живая, и не падает, а в глазах - смерть. И лютый холод.

И душу судорогой сводит, и кричать хочется... она-то ночью орала в подушку. Да только куда тут расслабиться - у нее двое детей! Их надо поднимать, на ноги ставить...

Дана помогла.

А теперь, вот, она вся бледная, словно Смерть повидала. И тоже ей сейчас помощь нужна... Роза-то хоть дитя не носила, а дана...

На таком сроке очень даже запросто плод скинуть. И опасно это очень, считай, приговор и для матери, и для ребенка...

Нет уж!

Такого дана Роза не допустит, недаром у нее сонные капли есть. Вот пусть дана сейчас расслабится, поспит, а с утра любая беда вдвое легче покажется. А если и не так... хоть тело отдохнет! Любому человеку силы нужны, чтобы горе выдержать, а силы - они от тела. Душа-то в нем живет, а не по небу летает... вот так. И волосики промыть, вот какие волосы шикарные, чистый шелк...

Мия послушно помогала себя купать и переодевать в рубашку самой ньоры Анджели. Правда, рубашка ей была велика раза в два, если не в три... ну так что же?

И молочка еще выпила, четко опознав в нем снотворное еще по запаху, на подносе. И в кровать улеглась, вдыхая сушеную лаванду.

Зла ей тут не желают. А если она сейчас не выспится...

Малышка строго толкнулась под ладонью.

Мама, вот не надо! У нас и так день был тяжелый, а ты еще добавляешь? Спи немедленно...

Мия и заснула.

А наутро чувствовала себя так плохо, что Роза просто уперла руки в бока и встала над кроватью.

– Убивайте, выгоняйте... не пущу!

У Мии сил хватило бы только на убийство. И то не факт.

То ли вчера ее продуло где, то ли шок так сказался...

У женщины был сильный жар. Ее всю трясло в лихорадке. Какие уж тут лишние движения?

Мия только рукой махнула.

– В моей сумке кошель с деньгами... да, вот в этой. Трать спокойно.

– Может, лекаря пригласить?

– Если почую, что с ребенком плохо, тогда обязательно, - кивнула Мия.
– а пока не надо. Перебьюсь.

– Хорошо, дана.

И Мия откинулась на подушки.

Отдых, и снова отдых.

Хотя... нет!

– Бумагу мне дай и перо, а потом попроси кого из мальчишек. Я объясню, куда нести.

Адриенна должна знать, что с ней случилось. Подруга волноваться будет.

Адриенна

– Простите - кто?!

Вежливость королевы была почти оскорбительной.

Стоящий перед ней мужчина протягивал ей бумагу с печатью.