Моя пуля врезалась в грудь Ларса, и там образовался кровавый фонтанчик. Тело Ларса, уже безжизненное, кувыркаясь, вылетело наружу. Кристиан с фургоном летели медленнее, и я видел по-подростковому перепуганный взгляд этого подонка, который в последний миг всё же не словами, но делом показал, как относится к Диане.

— Кри-и-ис! — Это кричала Диана.

Я увидел её руку, которая бросила смартфон. Маленький, лёгкий, он даже в моём замедленном мире пролетел немалое расстояние практически молниеносно.

Пуля ударила мне в лоб. Голова мотнулась назад…

«Вот и всё, — подумал я. — Светлого перерождения».

Но голову потянуло вперёд. И я видел пулю — этот маленький кусочек металла, от которого ощущение было такое, будто по лбу вдарили лопатой — летящей обратно. Каким-то сказочно-непостижимым образом сосущая сила вакуума победила смерть.

Фургон выскочил за пределы корабля. Следом вылетел крохотный смартфон, и Кристиан умудрился его поймать.

— Закрыть разгрузочный люк! — Голос Шарля.

Щель начала сжиматься. Но я ещё увидел зелёную вспышку портала, не успел, правда, заметить, получилось ли у Кристиана провалиться в тот самый дурацкий и единственный мир.

Люк схлопнулся, и в этот же миг скорость течения времени стала обычной. Я упал на спину. Ворон врезался в глухую стену и тоже упал на спину, осчастливив грузовой отсек криком:

— Пррррропадаю!

Цокнула по стене револьверная пуля.

Сознание уносилось куда-то далеко-далеко. Шарль что-то говорил, Ишка его перебивала. Появился Филеас, меня потащили. Провал… Вот я лежу в мягкой постели. Судя по ощущениям безграничности — двуспальной. Рядом сидит Диана.

Она, кажется, думала, что я без сознания, иначе не ревела бы так самозабвенно. А может, это у меня глюки? Ну не может ведь Диана — Диана! — вот так позорно плакать, размазывая слёзы по лицу.

Голова болела едва ли не больше всего остального. Подняв руку, я нащупал на лбу гигантскую шишку.

— Ну, шишка — не дырка, рассосётся как-нибудь, попытался сказать я.

Получилось хреново, язык едва ворочался. Сам я услышал нечто вроде:

— Шишка… дырка… сосёт…

И замолчал, сам в шоке от того, что ляпнул при плачущей в три ручья девушке.

Диана, вздрогнув, повернулась ко мне, резким движением отёрла слёзы.

— Ты зачем под пулю полез? — прошипела она. — Что, героем стать захотелось?

Подумав, я собрал все свои мысли воедино, и твёрдо сказал:

— У.

На большее мой речевой аппарат был уже не способен. А хотелось многое спросить. Например, чего это Диана так разнюнилась. Из-за меня? Или из-за Кристиана? А может, вспомнила, что сегодня годовщина смерти отца? Чёрт её знает, Диану эту.

Сквозь океаны боли до меня донеслось непонятное ощущение, передаваемое нервными окончаниями. Потребовалось секунд пять, прежде чем сообразить — Диана держит меня за руку. В ответ я попытался сжать пальцы. Чуть-чуть получилось — пальцы шевельнулись.

Диана наградила меня улыбкой за усилия. Пересела поудобнее, наклонилась. Я с интересом смотрел на её приближающееся лицо. Да неужто?! Быть не может, это уже фантастика какая-то, даже не научная.

— Осторожно, — шепнула Диана.

— Я у тебя первый? — шепнул я в ответ.

— Нет. Комарик ужалит.

— А? А-а-а, су-у-ука! — взвыл я, когда в плечо вонзилась игла.

— Два часа прошло, всё-всё, спи давай, восстанавливайся, — ворковала Диана, гладя меня по лицу. — А как поправишься — я тебя убью. Понял?

— Есть, капитан, — пробормотал я, проваливаясь в забытье. — Брыль-Сука…