Шрифт:
Но только до тех пор, пока Паша не вступает в утонченную игру с моей рукой.
Он легонько надавливает на нее, зажав между своими ладонями, как между страницами книги. Ласкает нежно и аккуратно, как будто играет на чувствительном музыкальном инструменте. Подушечки его пальцев упираются в подушечки моих. Лёгкое давление. Чуть сильнее. Скольжение вниз. Он рисует круги и спирали в центре моей ладони.
Я начинаю дрожать.
Его пальцы переплетаются с моими. Он сжимает, отпускает, проводит подушечками по тыльной стороне… Мне становится жарко.
Мои пальцы начинают отвечать на его ласки. Я глажу его мощную руку. Он в это время накрывает ее сверху своей ладонью. Моя рука трепещет. Я вся трепещу! Это так интимно. Так нежно и сексуально…
Я почти не дышу. Боже…
Я не знаю, как он это делает, но у меня явственное ощущение, что мы занимаемся неторопливым, нежным, безумно приятным сексом…
А он всего лишь гладит мою ладонь!
Кажется, я могу от этого кончить. Никогда не думала, что такое возможно. Это странно… Это пугает!
Я давно потеряла сюжетную нить. Я смотрю на экран, но не понимаю, что там происходит. Дженифер Лопес с кем-то целуется. А я… Чувствую, что прикосновения Пашиных рук становятя легче, мягче… Он замедляется… И – останавливается. Прекращает тискать мою руку. Как раз в тот момент, когда на экране появляются титры.
Уф… Что это было вообще?
Мы выходим. Он держит меня за руку. За другую. Я боюсь поднять на него глаза. Он же слышал, как я часто дышала? И почти что постанывала…
Боже… что он творит вообще?
– Пойдем, поедим мороженого? – внезапно предлагает Паша. – Тут рядом есть одна кафешка. Ей сто лет. Может, ты помнишь, мы иногда туда ходили в детстве.
– “Буратино”?
– Да! Только сейчас это “Айс крим бар”. Но что-то от старого кафе-мороженого там все же осталось.
* * *
Паша отвозит меня домой. Он по-прежнему вежливый, спокойный, улыбчивый. В кафе он вел себя идеально. И сейчас держится как безупречный джентельмен.
– Спасибо за прекрасный вечер. Это было очень…
– Романтично, – подсказываю я.
Он чмокает меня в щёчку. Отстраняется. И – нежно целует в уголок губ.
И на этом всё! После разнузданного секса с моей рукой в кинотеатре… Этот брутальный бородатый байкер… Он ведет себя совсем не брутально.
– Целуешься, как девчонка! – не выдерживаю я.
Его глаза вспыхивают красно-фиолетовым гремучими огнями. По его телу проходит разряд тока – я это чувствую. Он внезапно становится похож на того Кабана, который вчера готов был овладеть мной прямо в беседке. Он, как оборотень, меняется на глазах.
И, кажется, я нарвалась…
Глава 7
Маруся
– Я не понял, это комплимент? – спрашивает Пашка.
Я пожимаю плечами.
А он уже превратился обратно – из дикого яростного кабана в сдержанного джентльмена. Стоит, смотрит на меня, руки не распускает. Губы – тем более.
Как у него это получается? То рычит и капает слюной, как бешеный зверь, то спокойно улыбается солнечной мальчишеской улыбкой.
Ну просто Кабан-оборотень!
– Знаешь, – происзносит он, – когда мне было лет одиннадцать, я мечтал примерно о таком свидании с тобой.
Ах, вот в чем дело! Он сегодня просто осуществил свои детские мечты…
– А я не мечтала! – выпаливаю я.
И – скрываюсь за воротами, захлопнув их на замок.
– Маруся! – несется мне вслед.
Но я не оборачиваюсь. Потому что… меня распирает от злости. Я сама точно не знаю, на что злюсь. Но знаю, на кого!
А чего он… Почему он… Что он творит вообще?
Вчера делал комплименты моей попе, хватал меня за коленку и за талию, уверял, что страстно хочет и предлагал замуж. А сегодня признался, что просто воплощает детские мечты…
Да не было ничего особенного в кинотеатре! Какой там нежный неторопливый секс? Он просто держал меня за руку! Все остальное я придумала. Просто я озабоченная. Просто у меня четыре месяца не было мужчины. Вот я и завожусь от любого прикосновения.
А Пашка… детский сад штаны на лямках! Кино, кафе-мороженое… Завтра, наверное, на карусели поведет. Или… нет. Завтра ничего не будет. Он удовлетворил свое детское желание отвести на свидание недоступную Багиру.