Шрифт:
Краткая история Джеймса Смита
Причина, по которой многие темы, которые я затрону в этой книге, найдут у вас глубокий отклик, состоит в том, что я совершил почти все ошибки, которые может допустить человек в начале своей карьеры, и, как мне кажется, неплохо адаптировался. Я делал то, что считал правильным, а не то, что мне хотелось делать, и в конце концов почувствовал себя очень несчастным, утратил былой энтузиазм. И, что еще хуже, мне все наскучило. На корпоративной работе, которая не доставляла мне удовольствия, я прибавил в весе, и, хотя мне казалось, что я поступаю мудро в плане карьеры, я стал выпивать во время обеденного перерыва, чтобы уйти от суровой реальности, от осознания того, что меня не устраивает моя работа, пусть даже хорошо оплачиваемая, и от еще более суровой реальности – что меня не устраивает и моя жизнь.
Мы беспокоимся о Brexit, Трампе, ожирении, раке, финансах и о том, как найти настоящую любовь, но есть одна серьезная болезнь, о которой меня никогда не предупреждали. Это болезнь, которая едва не привела меня на путь нездоровья, непродуманных решений и неконтролируемой тяги к вредной еде.
Эта болезнь – скука.
В детстве я не был очень активным или спортивным. Очень много ел и слишком мало занимался физическими упражнениями. Помню, в начальной школе, двигаясь вдоль прилавка столовой и указывая на все по очереди блюда, я спрашивал стоящих на раздаче тетушек: «Извините, а от этого толстеют?» Никто – ни в школе, ни дома – не мог дать мне четкого ответа на такие вопросы. Я не знал, что и думать. Может, со мной что-то не так? Почему другие дети не такие толстые, как я? А может, дело в еде? Или в том, что я не состою в футбольной команде? Или в моей родословной?
В возрасте девяти или десяти лет мне было не к кому обратиться за советом по поводу того, как быть… менее жирным. Поэтому, пожалуйста, осознайте, что, читая эту книгу, вы можете помочь не только себе, но и своему брату, племяннику, ребенку или коллеге – кому бы то ни было и когда бы то ни было – найти ответ на вопрос, над которым я безуспешно бился все детство. Хотя со времен тех воспоминаний о школьной столовой до первых шагов в фитнес-индустрии в качестве ПТ прошло пятнадцать лет, мысли и переживания по поводу своей внешности всегда, с очень раннего возраста, сидели у меня где-то в подкорке. И я бы солгал, если бы сказал, что сейчас их там нет.
Бoльшую часть начальной школы я провел в раздевалке спецгруппы; учителя толком не понимали, что со мной не так, но за мной закрепилась репутация хулигана. Когда мне было десять лет, моих родителей попросили давать мне с собой плеер с наушниками, чтобы на уроках я слушал музыку и не мешал другим детям.
А через шесть лет меня вежливо попросили покинуть школу. Моя мама отвела меня в центр занятости, по дороге разбила вдребезги мой Nokia 3310 (что само по себе физическое достижение) и сказала мне без работы домой не возвращаться. Но вместо этого я, дабы избежать взрослой нудятины под названием «занятость», поступил в спортивный колледж. Так началось мое увлечение фитнесом и спортом.
Мне действительно нравилось учиться, и через четыре года я даже замахнулся на степень бакалавра в университете физической культуры и спорта, но разгульная жизнь одержала верх над посещением лекций, поэтому в двадцать один год я отправился в реальный мир без официального диплома.
Антипод любви – безразличие, а антипод счастья – скука.
Тимоти Феррис, «Как работать по 4 часа в неделю и при этом не торчать в офисе от звонка до звонка, жить где угодно и богатеть»За последующее десятилетие я пережил четыре или пять случаев, которые назвал бы мини-кризисами среднего возраста, и каждый из них был совершенно фантастическим в плане последующих изменений, которые я принял на ура. Перемены вызывают у людей внутреннее неприятие, но, к сожалению, большинству из нас они необходимы.
В двадцать четыре года я работал в сфере финансового рекрутинга, занимаясь правильными с общепринятой точки зрения вещами: прилично получал за работу с девяти до пяти с хорошими карьерными возможностями, вынужденный всегда ходить гладко выбритым, в костюме с иголочки и отвечать на вопросы: «Как прошли выходные?» И самое смешное, что при всей моей открытости я ни разу не был честным. Полагаю, что почти все мои коллеги, кроме меня и еще одного товарища, были женаты и что последнее, что они хотели бы услышать, – это как я в одних трусах пил из горла вино в автобусе, возвращаясь с чемпионата по регби.
С интервалом в несколько часов каждый божий день я заваривал себе кофе, просто от скуки, чтобы выйти из-за стола, за которым сидел в окружении людей, способных справиться с уровнем скуки, соответствующим занимаемой должности. Внешне я неплохо справлялся со своими обязанностями, но на самом деле мне было скучно. Чертовски скучно. Люди не задумываются над тем, как утомительно притворяться занятыми. Это разрушает душу.
И все ради чего? Ради крысиных гонок. Чтобы увидеть, кто умрет самым богатым.
Оглядываясь назад на довольно нелепые выходные, унесшие почти треть моей жизни, я вижу их проявлением эскапизма – бегства от унылого существования на работе, к которой у меня не лежала душа. Стоит ли удивляться, что по выходным я обычно напивался? Несмотря на то что, положа руку на сердце, я и сейчас люблю покутить, теперь мои кутежи случаются по радостному поводу. Но я понимаю это только задним числом.
Получив прозвище Гребаный дефицит калорий, я пришел к осознанию того, что многие из наших пороков, будь то алкоголь или калорийная пища, – это спасительная соломинка в периоды депрессии либо форма эскапизма, маскирующаяся под невинное удовольствие или угощение. И байки, что вы «слишком много едите» или «чересчур ленивы», мягко говоря, наивны; причина глобальной проблемы современности – повального ожирения – кроется гораздо глубже, и мы до нее докопаемся.