– Ну что же, - услышала я его выдох. – Я хотел по-хорошему. Декан подписала тебя мне на 2 недели практики. Так что завтра жду в офисе. Телефон давай, адрес пришлю.
– Сказал он сухо.

И я выдохнула от счастья. На самом деле я очень хотела его еще раз увидеть. Трезво понимала, что это засада, и не могла себе позволить абсурдное решение.

Все же он женат. Это не моя история. У него же скорее всего есть дети... Нет, совсем не моя.

Но сердцу не прикажешь. Уже тогда я попала в его сети, просто пока еще не подозревала об этом, он давал мне какой-то мнимый выбор, отвлекая меня принятием решений. А выбора-то у меня уже не было.

Я шла домой, пританцовывая от радости и наслаждаясь этими счастливыми моментами своей жизни. Мне все казалось таким чувственным, эмоциональным, зрелым.

Я приехала на следующий день за полчаса по отправленному им адресу, чтобы …. Ждать его еще 30 минут. А потом еще полчаса, потому что он опоздал. А потом он завалил меня работой.

На мои плечи свалилась организация предстоящего мероприятия, а Кир ко мне подходил, только узнать все ли в порядке и, чего не хватает. Никаких чувственных взглядов или поцелуев.

Я все гадала играл ли он со мной? Или изначально в его предложении не было никакого подтекста, а я все выдумала?

Как я позднее узнала, Кир никогда не пользовался одним помещением под свои выступления, каждый раз придумывая что-то новое и меняя локацию, чтобы это не становилось обыденностью.

Я приходила в новое помещение, где планировалось его шоу день за днем, подготавливала,заказывала, составляла документацию и раздавала рабочим поручения, а уходила все больше разочарованная, пока в один момент это не достигло своего апогея.

Мы стояли в арендованном зале, который уже был наполовину подготовлен к его выступлению и спустя неделю он мне сказал те самые страшные слова, которые оказались для меня совершенно неожиданными:

– Мы не можем быть вместе, ты же понимаешь это?
– он потер свой щетинистый подбородок.

Они меня тогда сильно задели. Кир говорил это холодным будничным тоном, что я уверилась в том, что у него ко мне ничего нет.

– Почему? – помню свой жалкий вопрос, от которого я все-таки не удержалась. Мне нужны были пояснения. – Потому что ты женат?

– Нет, - он разбирал коробку с лентами и шторами.

Зал всегда должен был быть полностью изолирован от дневного освещения…

– А почему тогда? – в горле еще ком застрял, выдавая меня с головой.

– Кто я, а кто ты… - тот покачал головой, оглядывая мои джинсы с топом.
– Ты молодая девочка, третьекурсница, а я мужчина на десять лет старше с другими взглядами и принципами. Ты глупенькая совсем. Ты не сможешь мне ничего дать.

«Зачем ты мне?» - так и читалось в его глазах.

Он ранил меня каждым словом, каждым действием. Я ненавидела его за эти слова, за удушающую боль, которую он мне принес. Резал без ножа.

Мне ничего не оставалось, как принять его условия. Тогда я поняла, что он просто решил преподать мне урок за обидные высказывания перед классом и мстил таким своеобразным способом. Я не подавала вида, насколько могла, проглатывая обиду и скрывая все чувства, и продолжила выполнение работы, мечтая об окончании практики.

– Эй, как врач я говорю стоп, - улыбается Матвей, забирая пустой бокал из моей руки. – Пойдем прогуляемся, а то так и до сна на столе недалеко уже.

Он выводит меня из кафе на улицу и я с жадностью вдыхаю свежий воздух в свои легкие. Меня немного разморило, но в целом, ощущения приятные. Злости на Кира, как не бывало.

Я уже не в такой ярости, как прежде.

Определенно, это была какая-нибудь знакомая из офиса, а я сразу же накрутила себя. Уверена, этому есть объяснение. Позвоню ему позднее и спрошу напрямую.

Я смотрю на Матвея, который вчера мне был совершенно чужим человеком, а сегодня кажется самым близким другом.

Черт. Он же за кафе заплатил. Я должна платить, а не он.

Я спохватываюсь и начинаю рыться в сумочке.

– Ппрости, - выдаю я. – Сколько я тебе должна?

Чертова сумочка не открывается, а мои пальцы такие непослушные. Я понимаю, насколько сильно опьянела только сейчас. Неужели я одна всю бутылку выпила?

В груди радость и желание танцевать. Или хотя бы подурачиться.