– Как? – у самой в горле как-то подозрительно тесно становится, даже для того, чтобы сглотнуть слюну.

– Необыкновенно, – выдыхает чуть ли не с благоговением. – Ну что, готовы? – Наиль подмигивает мне.

Или, может, не мне, а второй дочурке. Поэтому я решаю изобразить полное безразличие.

Усаживаюсь с девчонками на заднее сидение, нервничаю, потому что у Наиля нет кресел. Сюда-то мы ехали с пап Сашей, а у него в машине все предусмотрено. Наиль замечает мою тревожность и выгибает бровь, смотря в зеркало заднего вида.

– Марин, ты чего как на углях? Нормально все?

Прикусываю губу. Не знаю, как ему сказать, чтобы не показаться истеричкой и полной идиоткой. Но на кону безопасность детей, и я никак не могу ею пренебрегать, хоть и живу я в нескольких минутах от кондитерской.

– Девчонкам нужны автокресла, чтобы можно было спокойно возить везде.

Наиль хмурится. Глушит мотор и выдергивает телефон из панели. Заходит в приложение с картами и что-то забивает. Мне со своего места не видно, как бы я ни вытягивала шею.

– Какие нужны? – вижу на экране каталог с креслами.

Наиль поворачивается и протягивает мне телефон. Мотаю в поисках подходящего по габаритам. Наиль же внимательно смотрит за моими манипуляциями. Как будто боится, что я залезу куда не надо и увижу то, что не предназначено для моих глаз.

– Вот такие, – открываю нужное и возвращаю гаджет.

Наиль пробегает глазами по экрану и набирает кому-то.

– Добрый день. Нам срочно нужно два кресла, – диктует марку, – с доставкой до кондитерской на Фрунзе, да, два одинаковых. Через пятнадцать минут.

Округляю глаза. Да это же нереально.

– Я плачу три стоимости за скорость. Жду.

Сбрасывает, пока я моргаю и пытаюсь переварить услышанное.

– Готово, сейчас привезут.

– Но… как?

Хотя чему я удивляюсь? Просто я уже отвыкла от того, что Наиль может решить почти любую проблему, и у него это порой слишком легко выходит.

– Деньги творят чудеса, ангел, – слегка проводит по щеке и улыбается дочерям, – кудряшки, придется нам немного подождать, пока вам доставят ваши троны.

Хмыкаю.

Курьер приезжает даже раньше. Мы с Наилем вместе разбираемся с механизмами, пока девчонки хозяйничают на переднем сидении. Слышен только довольный писк и грохот открывающегося бардачка.

– Мила, не ройся у папы в бардачке.

Наиль фыркает, и мы встречаемся взглядом.

– Да пусть копаются, у меня там ничего нет противозаконного.

Поджимаю губы, тут же вспоминаю, как я нашла там помаду. Настроение грозится испортиться, но я одергиваю себя. Прошлое… это прошлое, Марина. И хватит его постоянно вытаскивать из пепла.

– Для тебя там может и не быть ничего такого. Но они могут найти какую-нибудь мелкую деталь, и тогда может быть не очень приятно.

Наиль сжимает губы, но не спорит.

– Да уж, многому мне ещё предстоит научиться и многое узнать о годовалых детях.

И впервые я не слышу в его словах упрека. Он просто озвучивает это как данность.

– Ты справишься.

И снова мы встречаемся взглядами, и он улыбается. На этот раз точно мне.

– Вроде все, – Наиль нагибается и проверяет крепления, дергая их.

Пересаживает по очереди Милу и Миру в кресла, пристегивает, снова проверяет. А я не могу скрыть ухмылку.

– Что? – недовольно поджимает губы и делает шаг ко мне. – Я внимателен к деталям. Пусть я ни черта не понимаю и не знаю, но не стоит забывать, что я не забивал на мелочи.

– Я помню, Наиль.

И я действительно помню…

– А теперь домой к вам. Садись вперед, сзади места нет, да и неудобно в середину пробираться, – Наиль распахивает пассажирскую дверь и кивает на сидение.

Послушно усаживаюсь. Таранов задерживается возле меня, словно обдумывая дальнейшие действия. Моргает и захлопывает дверь, быстро обходит капот и усаживается за руль.

Доезжаем до дома.

– Я быстро. Постараюсь, – скороговоркой тараторю, – если что, звони, если вдруг закапризничают.

Кивает.

– Музыку любят?

Я уже наполовину успеваю вылезти из машины и торможу. Оборачиваюсь, вопросительно выгибаю бровь, не сразу соображая, о чем он меня спрашивает.

– А?