Следующая стихийная бомба вскрыла щиты у головы твари, хоть и не смогла добраться до её тела. Каким-то непостижимым образом чудовище догадалось создать дополнительную оборону, выставив диссонансный конструкт в моем направлении. Но в тот же момент слаженный залп из десятка корабельных орудий ударил в образовавшуюся брешь, и голову монстра откинуло.

Второй рог твари треснул от ударной волны и начал отваливаться. Чудовище обиженно взвыло, но вместо того, чтобы вновь повернуться к судам, сосредоточило все свои искаженные зрачки на мне, отслеживая каждое движение флаера. Я был словно надоедливый комар для слона. Такой же раздражающий и неуловимый. Только жалил я куда больнее.

— Я бью, вы расширяете! — крикнул я в рацию, уходя от потока энергии из пасти твари. — Цельтесь в голову монстра. На счет три. Раз, два… три!

Мой конструкт долетел до головы хозяина тайги первым. Оболочка бомбы нейтрализовала первый слой. Синее пламя обволокло голову монстра, выжигая второй и третий щиты. А затем почти в ту же точку, с интервалом в полсекунды, ударило девять снарядов от ста семидесятого, до двухсотого калибра.

Диссонансные щиты не выдержали, голову монстра откинуло в сторону, половину морды снесло взрывом, вместе с остатками рога, и чудище в отчаянье прикрыло голову руками. Одновременно с этим в его теле начали загораться знакомые узлы меридианов. Пусть мы были совершенно разными, но общая конструкция мне уже была известна.

— Тварь готовится к прыжку через врата диссонанса! — предупредил я. — Будьте готовы к нестабильным вратам.

— Нужно уничтожить её до открытия врат! — выкрикнул Роман. — Не прекращать огонь! По готовности, из всех орудий, пли!

Я поддержал отчаянную атаку, посылая одну бомбу за другой, но тварь прикрылась всеми лапами, а энергетические узлы в её теле разгорались все ярче, быстро накрывая тварь тонкой пленкой. Я это уже видел и не раз, и не мог допустить чтобы чудовище ушло вратами. Черт с ним, если оно не покинет границ бывшей зоны, но что, если его личный компас собьётся и тварь прыгнет к городу?

Наклонив флаер я выжал из двигателя максимум, выставив перед обтекателем несколько дополнительных конструктов и превращая себя в живой снаряд. Щиты лопались при столкновении, флаер с отвратительным чавканьем врезался в пузырящуюся плоть больного хозяина тайги, а меня выкинуло из обломков кабины, но цели я добился.

— Прекратить огонь! Цесаревич в прицеле! — приказал Суворов-младший, но еще несколько снарядов взорвалось рядом.

— Ничего страшного, я уже прорубался через неживую плоть. — подбодрил я себя, с трудом удерживаясь на ногах. Тварь извернулась, в попытке прихлопнуть надоедливого комара, осмелившегося сесть на её тело, но я сумел преподнести ей очередной сюрприз.

Трехметровая когтистая лапа могла накрыть меня целиком, но, когда тварь ударила меня, я рывком ушел ближе к голове, а ей на встречу метнулось пламенное лезвие, перерубившее чудовищную конечность у локтя. Жаль только у монстра было таких лап ещё пять, а потому в следующее мгновение мне пришлось вновь отпрыгивать, чтобы не превратиться в консервированный фарш.

Самое отвратительное — каждый коготь твари был окутан собственным диссонансным конструктом. Не знаю уж, это её сознательное действие, или результат неестественного отбора, но попасть под удар когтистой лапы — все равно что распрощаться с жизнью. Мои щиты такого точно не выдержат.

Отчаянно скача, словно блоха, я рывками уходил от смертоносных лезвий, сам оставляя на теле твари глубокие не затягивающиеся раны, в которых бушевало синее пламя. Израненное чудище, не в силах справится с внезапно появившимся паразитом, рычало и ревело, плевалось в меня конструктами, но лишь оттягивало свою кончину.

В последний момент оно почувствовало угрозу, все нужные узлы загорелись разом, и чудище прыгнуло через пространство пожирателя. На долю секунды я увидел миллионы тянущихся к нам серых щупалец, а затем мы выпали в паре десятков километров от группы перехвата. Тварь выдохлась, и собираясь с новыми силами уперлась лапами в землю с быстро чернеющими деревьями.

Упускать такой шанс было никак нельзя. Рывком я ушел вверх по спине, вспарывая чешую и ороговевшую шкуру, местами покрытую мехом. А когда монстр с ревом боли и отчаянья задрал башку, лишившуюся рогов, я влил максимум силы в пылающий клинок, и одним росчерком отсек её.

Несколько секунд ничего не происходило, но затем чудовищная голова с разинутой в беззвучном крике зубастой пастью рухнула на землю, а из среза поднялись синие огоньки.

— Роман, как слышишь? — спросил я, после того как убедился, что монстр совершенно точно мертв.

— Слышим вас хорошо, ваше высочество. — отозвался Суворов.

— Отлично. Запеленгуйте мой сигнал, и заберите меня отсюда. — выдохнул я с облегчением. — Кажется дальше мы полетим вместе. Флаер восстановлению не подлежит.

— Как прикажете, ваше высочество. Будем через пятнадцать минут. — бодро отрапортовал Роман, и мне осталось только ждать… и вспоминать конструкт, который применил хозяин тайги, пытаясь понять от чего именно зависело расстояние перехода. Одно хорошо, теперь не придется лететь на границу Китая в одиночестве.