— Да, об этом я тоже слышал. — проговорил Петр, и замолчал, явно решая, что сказать дальше. Выглядело это довольно странно, особенно учитывая, что регент сам вызвал меня на приватную беседу.

— Есть две диаметрально противоположные возможности. — наконец проговорил Петр. — Первая — ты пробудил свой собственный дар. Это именно твое синее пламя, просто пробудившееся в такой странной форме и постепенно становившееся всё сильнее. Вторая — это дар Ольги, который ты забрал, убив её.

— С первым всё понятно, я просто продолжу развивать дар дальше, как делал до этого. — ответил я, внимательно глядя на регента. — Но, кажется, будь всё так просто, вы бы не начали этот разговор.

— Я видел, как твой отец с легкостью оперирует всеми стихиями. — не стал скрывать Петр. — Если эта возможность есть и в твоей крови, значит её можно пробудить. А если нет, и ты получаешь дар вместе со смертью гения, у меня всё равно есть на примете кандидат одной с тобой крови.

— Давид? — нахмурившись спросил я. — Я не собираюсь убивать ребенка.

— Нет, и я вообще не уверен, что он до сих пор жив. — ответил регент, покачав головой. — Но мое предложение может показаться тебе куда более жестоким… ведь я имею ввиду твою мать.

— Что? — я аж поперхнулся. — Вы с ума сошли?

— Как давно ты её навещал? — задал встречный вопрос Петр. — Екатерина безумна, её тело и сознание необратимо искажено проклятьем диссонанса, она мучается от болей каждую секунду, несмотря на все лекарства. Она заслуживает покой.

— Это убийство беспомощного человека. — возразил я.

— Она пыталась убить тебя, твоих жен и друзей. — напомнил регент. — Пускай ты победил, но, если бы она одержала верх, вы все оказались бы мертвы.

— Она уже получила по заслугам… пожалуй даже больше, чем следует. — ответил я. — Если бы это было в моих силах — я бы её исцелил, не задумываясь.

— Значит это не в твоих силах. — грустно улыбнувшись произнес Петр. — Александр, я всё прекрасно понимаю, но она больше не человек. Она лишь тело, исковерканное диссонансом, зародыш твари, которая стремиться пожрать всех, кто находится рядом. Её держат в цепях и толстых ремнях, скованную по рукам и ногам. Если тебе чуждо милосердие и ты хочешь силы — убей её ради трона, ради её дара ледяного аспекта, ради… ради меня, себя и её самой. Она уже достаточно настрадалась.

С этими словами он поднялся, и кивнув быстро направился к выходу. Я же надолго задумался, понимая всю неоднозначность ситуации. Болезни Екатерины было сложно найти подходящее сравнение просто потому, что будь она обычным человеком, или даже аристократом из низших сословий, её бы давно убили без всякого спроса. Ещё в момент обращения в тварь.

Не операбельный рак, с метастазами в мозг — это куда более легкое и менее болезненное состояние, чем-то в котором сейчас находилась Екатерина. Даже в крайней форме старческая деменция оставляла в человеке больше человеческого чем то, что творило с телом и разумом искажение диссонанса.

Эвтаназия? Пожалуй да, быстрая и безболезненная смерть — лучший для неё выход. Только вот предложение, которое мне сделал Петр, это не только мольба о помощи страдающего брата, но и политическое деяние, которое не может не сказаться на всё жизни империи. У Екатерины до сих пор множество сторонников, которые прикрываясь её именем и титулом поддерживают оппозицию.

— Церковь подобное решение не поддержит. — заметила Инга, когда я рассказал супругам о предложении Петра. — Так что в публичное поле выносить этот вопрос категорически нельзя.

— Ну почему же, можно, но не как вопрос. — подумав возразила Ангелина. — По факту смерти бывшей императрицы матери, рассказать, как она мучалась за народ. Учитывая, что происходит с Екатериной, это будет милосердие.

— Милосердие которого она не заслуживает. — коротко сказала Мария. — Но умереть она должна, в этом я тебя полностью поддержу. Я сама не раз задумывалась о том что пора избавляться от тетки, а раз уж отец к тебе с таким предложением пришел, значит и в обществе его сторонников такое решение уже созрело.

— Такое решение не принимается нахрапом, за один день. — проговорила Инга. — Скорее всего, обсуждение заняло не один месяц, со времени искажения императрицы, а значит решение взвешенное и коллегиальное. Но принимать его только тебе, в конце концов — она твоя мать.

— Она защищала тебя до пятнадцати лет. — напомнила Ангелина. — Несмотря на то что ты лежал в коме. Заботилась о тебе, старалась найти способ исцеления, но то, во что она превратилась — это больше не она. Это вообще не человек. Отпустить её будет правильным решением.