— Это переодетые полицейские, — пояснил Боб Владимиру. — Они охраняют агитаторов. Смотрите, они не стесняются употреблять атрибуты своей власти! — рассмеялся он, указывая на добровольных защитников. Те вытащили из-под пиджаков резиновые полицейские дубинки и лупили ими по головам и спинам возмущенных слушателей.

С помощью дубинок и еще нескольких полицейских в форме «прения по докладу были закрыты», как выразился Боб.

Товарищи могли теперь обсудить свои дела.

— Мой план или, лучше сказать, первая часть моего плана, которую мы сейчас рассмотрим — очень проста, — начал Рудольф. — И вот этот сегодняшний вечерний выпуск правительственных «Известий» окажется для нас очень полезным. Я уже успел просмотреть газету и нашел то, что мне было нужно.

Товарищи теснее придвинулись к нему. Рудольф оглядел зал и сменил тон:

— Здесь, очевидно, полно шпиков. Мы попали, должно быть, в пивную, где собирается местный актив. Но уходить сейчас нельзя. Я закажу побольше выпивки, и вы, Боб, как самый крепкий из нас, будете пить, а мы понемногу вам поможем. Кроме того, надо строить из себя пьяненьких и, соответственно, притворяться, что мы ведем веселый разговор. Улыбайтесь же… Вон там одна рожа слишком внимательно к нам присматривается и что-то говорит другой, показывая на нас глазами.

Товарищи учли это и стали бурно размахивать руками, пить пиво, напевать песенки, весело улыбаться и гримасничать, так что по их виду никак нельзя было догадаться о содержании беседы.

Первая часть плана Рудольфа действительно была очень проста. Нужно было выяснить, кто знает формулы газов. А выяснить это, по мнению Рудольфа, можно было следующим образом:

— Все граждане Штатов, если не весь мир, знают, что существует Совет военной химии. Имена его членов не известны никому. Буржуазия понимает, что имя хоть одного члена Совета позволило бы узнать и формулы, и бдительно охраняет свои интересы, прибегая к строжайшей конспирации. Где заседает Совет — тоже неизвестно. Да это и не так важно. Заседания, конечно, проводятся в секрете и тщательно охраняются, так что пробраться туда все равно невозможно. Но членов совета нужно как-то вызывать на заседания. Вызывают же их обычно через правительственные «Известия», приводя в оповещении только время заседания и не указывая ни места, ни имен членов. В вечернем выпуске — вот он — говорится, что внеочередное заседание должно состояться как раз сегодня в полночь.

Рудольф взглянул на часы:

— Сейчас ровно десять. Значит, в нашем распоряжении еще два часа.

— Но как узнать, где они заседают? И вообще, я ничего не понимаю, — нетерпеливо заговорил Боб. — Мне кажется, того, что мы знаем, слишком мало… Пожалуй, товарищи были правы, обвиняя вас в беспочвенных фантазиях.

Рудольф спокойно остановил его:

— Узнать, где проходит заседание и пробраться на него мы никак не можем. Но пока что нам это и не нужно. Нам лишь необходимо выяснить имя хотя бы одного из членов Совета или раздобыть какие-то сведения об этом Совете.

— Ну?

Боб начинал сердиться.

— Так вот, мы этим и займемся.

И Рудольф коротко поделился с товарищами своими мыслями. Они были настолько же смелыми, насколько фантастическими. Боб сейчас же выразил свои сомнения и добавил, что, по его мнению, все это — пустая выдумка, авантюра и трата дорогого времени. Лучше вернуться на заседание ЦК, чтобы принять участие в обсуждении плана вооруженного восстания.

Рудольф пожал плечами:

— Это ваше дело, товарищ. Вы можете поступать, как пожелаете. Мы справимся и вдвоем. А если и товарищ Владимир не верит в успех, я попробую сам.

Боб смутился.

— Я, собственно, ничего… — покраснел он. — И раз уж я взялся за дело, то доведу его до конца… Мне только не верится, что в Совете химии сидят дураки, которые не отключат телефон на время заседания.

Но Рудольфа было трудно переубедить, и он непоколебимо стоял на своем.

— Я и не надеюсь на их глупость. Более того — я уверен, что телефон обязательно отключат. Однако у нас есть крошечный шансик: им может прежде кто-то позвонить, и они ответят либо сами кому-то позвонят. Возможно, в это время нам удастся хоть что-нибудь подслушать. Не забывайте, с нами Владимир — а он радиослухач и стенографист.

— Эх! — воскликнул Боб, громыхнув по столу кулаком. — Я молчу. Пусть это даже фантазия, но вы, Рудольф, человек смелый и жесткий, — такие и делают революции. И я с вами. Как вы недавно сказали? — обратился он к Владимиру. — «Попытка не пытка»? Ну, выпьем на счастье!..

Это «на счастье» он выкрикнул так громко, что все посетители повернули головы. Два официанта бросились к столику и остановились с немым вопросом.

— Вот деньги, — Боб сунул им засаленный доллар и, заметив на себе взгляды нескольких шпиков, зацепился ногой за стул и с проклятием грохнулся на пол, изображая пьяного.

Бар взорвался хохотом. По губам шпиков тоже пробежала легкая улыбка. Но Бобу этого было мало. С помощью товарищей он с трудом поднялся на ноги, во весь голос затянул патриотическую песню и по-военному замаршировал к выходу, увлекая за собой спутников.

Шпики успокоенно отвернулись.

— Ну, удачи нам! — сказал Рудольф, когда они зашли за угол. — Револьверы при вас?

— Здесь, — одновременно ответили Владимир и Боб.

— Без двадцати минут двенадцать. Пойдем.

Товарищи вскочили в первое попавшееся такси.