Шрифт:
Но подумать можно было о другом. Двимерит принадлежит этому миру. На Земле его нет. Значит ли это, что он блокирует лишь магию Дар Огара? Гм...
Мысли с трудом проникал сквозь наполненную кровавой взвесью разум и тяжелого давления ошейника.
Р-р-р!
Итак, двимерит блокирует магию Дар Огара… Вернее, не так. Значит ли это, что он блокирует лишь магию запертую Дар Огаром? И заперта ли вся магия этих мест в рамки Дар Огара?
Озаренный внезапной догадкой, я, не теряя времени, попытался вызвать «внутренне видение», коим уже не раз обозревал магические потоки... И...
Черт подери! Почти получилось! «Почти», потому что это видение было очень слабым... ничего подобного с тем, как я видел им раньше! Немногочисленные потоки едва прослеживались, постоянно растворяясь в пространстве... Но я их видел! А еще эта попытка внезапно несколько рассеяла туман в голове!
Вне себя от радости я обозрел камеру, увидел всего две тоненькие ниточки, протянувшиеся поперек двери, и тут же свалился на каменный пол с сильнейшей головной болью.
Прошло не менее пяти минут, прежде чем снова я смог вновь взяться за эксперименты... И даже сумел разглядеть, что в одной силовой нити было, на самом деле, спрятано два Заклинания, но..
Но что мне это дает?
Ничего.
Много перспективнее был бы вызов каких-либо Чар, но даже «Отнорок Чарга» – Заклинание, выданное мне Безымянным на Земле, и то на попытку активации отзывалось лишь слабым трепыханием где-то за границей мира... Я чувствовал Чары, они были близко, но в то же время неимоверны далеко... Будто за толстой-толстой двимеритовой стеной.
Черт, черт, черт!
От этой недоступности захотелось взвыть!
Разве что... Попробовать вызвать Интерфейс?..
Я попытался дотянуться хотя бы до него, сам еще не зная зачем...
Черт подери, это оказалось чертовски сложной задачей! То невидимое движение волей, что его вызывало, нельзя было описать словами и сориентировать в пространстве. Одного желания здесь было мало. Надо было как-то дотянуться до него не привычным способом, используя налаженные механизмы Дар Огара, а нащупать базовую магию, на которую они были натянуты.
И я почти уже забил на это неблагодарное дело, когда слепо шаря во тьме в сотый, наверное, раз, вдруг увидел перед глазами мелькнувшие контуры знакомых таблиц!
Твою мать! Так не был, наверное, и счастлив Христофор Колумб, увидев долгожданные берега!
Я без сил рухнул на пол, но теперь я знал, что это возможно! Я могу ощущать чистую магию Мертвого Бога даже в этом мире! Даже без цементировавших ее механизмов Дар Огара!
Отдышавшись, я вновь продолжил эксперименты, и лишь достигнув желаемого, понял, зачем я это делал!
Яйцо Ойоха! Чертов маг вытряс все, за исключением него! Оно было намертво привязано к владельцу, но уверен, что он нашел бы способ вытрясти и его (хотя бы примитивно, под пытками, потребовав его ему отдать), если бы вообще о нем знал!
Чертыхаясь и напрягая все внутренние силы, я попытался дотянуться до мерцающего в Инвентаре Яйца...
Черт! Легче было дотянуться до Панамского Канала!
Я выгрызал невидимые миллиметры, цепляясь за остатки воздуха, за остатки воли. Пот градом катился по избитому лицу, а чудовищное напряжение свело мышцы болезненной судорогой. Чертово Яйцо маячило в своем гнезде в Инвентаре, но было столь далеко, столь неимоверно далеко...
Р-р-р-р! Твою ж мать, Мертвый Бог, или кто ты там бы не был... Дай мне сил! Дай сил, твою мать!
Мой крик разломил тишину, но он, конечно же, молчал. Ибо не было никакого бога, была лишь тупая и слепая сила, живущая на одних инстинктах, и она никак не могла услышать трепещущий на окраине вселенной зов...
И вдруг единственная занятая клетка Инвентаря подсветилась и...
Завалившись на бок, и почему-то дымясь инеем, прямо посреди лужицы моей мочи возникло Яйцо Ойоха.
ГЛАВА 52
Здесь все также выл ветер, закручивая колючий песок в водовороты и воронки, бросая его в глаза, словно бесчисленные рои кусачих мух.
Камень, ветер и песок — это все, из чего состоял этот мир. Я вполз в него на карачках, стеная от боли в истерзанном теле, и застыл дрожащим комком близ ближайшего валуна, быстро провалившись в спасительное небытие...
– Здравствуй.
Пробудивший меня голос был подозрительно знаком. Раньше я слышал его и насмешливым, и серьезным... Но никогда еще в нем не звучала такая неимоверная усталость.
Издав непроизвольный стон, я привалился к уже почти родному валуну и взглянул на Аредуи Квинта.