– А разве я издеваюсь? – бровь мужчины изогнулась в притворном удивлении. – Я просто озвучиваю свои впечатления от первой встречи после долгой… очень долгой разлуки.

– Просто верни то, что принадлежит мне по праву, – хрипло проговорила Аглая, не трогаясь с места, – у тебя было достаточно времени для того, чтобы насладиться победой.

С каждым словом её речь становилась всё более связной, словно близость заветного браслета давала ей дополнительные силы. Впрочем, не исключено, что именно так оно и было. Она опустила руку, которую протянула было в сторону по-прежнему стоящего в тени Германа, словно ей был невыносим этот унизительный жест.

– Разве я отказываюсь? – удивление в голосе мужчины было почти натуральным, но лицедейство явно не было его сильной стороной. – Возьми его, Аглая, он твой. За последнее столетие, которое ты столь бездарно провела в той лесной яме, куда я тебя заманил, моё мастерство вышло на принципиально новый уровень. Мне больше нет необходимости использовать примитивные артефакты. Но тебе, разумеется, без него не обойтись, особенно сейчас, когда ты на ногах-то еле стоишь, бедняжка.

– Не стоит увлекаться лживым сочувствием, – оборвала его монолог Аглая, – мы оба прекрасно знаем, что мир между нами невозможен. Да, я проиграла в прошлый раз. Но проигранное сражение, как сказал какой-то известный человек, не означает проигранную войну. Не забывай об этом, Герман.

– Ты всегда была неисправимой оптимисткой, – раздалось из сумрака, а затем мужчина сделал несколько шагов и остановился возле покрытого пылью стола. Он аккуратно положил браслет и снова отступил в темноту, лишь в чёрных глазах на миг сверкнули недобрые багровые искры, тут же исчезнув.

Аглая, которой явно хотелось броситься к столу и побыстрее схватить своё сокровище, смогла справиться с эмоциями и через холл прошла с поистине королевской невозмутимостью. Лишь в тот момент, когда её костлявая рука протянулась к браслету, она не выдержала, и последнее движение получилось слишком быстрым, торопливым, жадным.

Тонкие пальцы судорожно сжали витую безделушку, и с женщиной начали происходить невероятные вещи. Она словно сбрасывала старую, отслужившую свой век шкуру и рождалась заново.

Спутанные тёмные волосы прямо на глазах становились гуще, начинали сиять здоровьем и силой, закручиваться в кольца и вскоре превратились в роскошный водопад блестящих кудрей. Кожа вспыхнула миллионами искорок и побелела, избавившись от отвратительных трупных пятен и нездорового серого цвета. Аглая подняла руку и полюбовалась на безупречную изящную кисть, на тонкие пальцы с идеальными ногтями.

Лохмотья тоже претерпели кардинальные изменения: вместо с трудом опознаваемых обрывков платья возник элегантный брючный костюм, выгодно подчёркивающий великолепную фигуру женщины. Насыщенный алый цвет потрясающе гармонировал с белой кожей и волосами цвета воронова крыла.

– Наконец-то! – Аглая, не скрывая наслаждения, потянулась, словно заново привыкая к телу, к внешности. – Как же я соскучилась по себе настоящей!

– Да, выглядела ты так себе, – не стал спорить Герман, с откровенным удовольствием разглядывая женщину. – То, что мы враги, не мешает мне наслаждаться прекрасным, – пояснил он, заметив скептическую усмешку собеседницы. – Но время идёт, Аглая. Наступает новый круг нашей с тобой бесконечной игры, которая никогда не надоест ни тебе, ни мне, ибо нет ничего слаще, чем борьба за власть. Не правда ли?

– Не стану с тобой спорить, так как нет смысла отрицать очевидное, – роскошная брюнетка кивнула, с явным удовольствием тряхнув густыми кудрями, и негромко засмеялась. – Но на этот раз я не попадусь на твои уловки, можешь даже не мечтать, Герман. Пока счёт практически равный: мы оба трижды проигрывали и трижды оставались в выигрыше.

– Да, забавный такой паритет, – усмехнулся в ответ мужчина, – но это не надолго, Аглая. Просто потому что я сильнее, вот и всё.

– Может быть, – она мило улыбнулась мужчине, и тот в ответ слегка нахмурился, видимо, насторожившись, – но после того, как ты не просто победил, а предал меня, заманив в ловушку просто для того, чтобы потешить своё самолюбие, у меня появилось новое мощное оружие против тебя.

– Какое же? – Герман справился с собой, и его усмешка снова стала покровительственной и снисходительной. – Ты услышала от кротов или дождевых червей новое мощное заклинание?

– Нет, мой дорогой, – улыбка стала ещё ослепительнее, – заклинания здесь ни при чём.

– Что же тогда?

– Ненависть, Герман, – Аглая хищно прищурилась, – я могла признать твою победу, смириться с собственным поражением, но тебе этого показалось мало, и ты решил унизить меня, замуровав в этой яме на целых сто лет. Я могла бы много рассказать тебе о том, как проходят под землёй дни, месяцы, годы… Как медленно гниёт плоть, выцветают глаза, как ты перестаёшь дышать, но не умираешь. Ты нарушил клятву, Герман. Нарушил условия игры, и я этого так не оставлю. Я поклялась тебе отмстить, и я сделаю это, обещаю!

– Какие слова! Какой текст! – мужчина засмеялся, но смех получился злым, холодным. – Ну что же, это сделает игру ещё интереснее. Итак, что станет призом в этот раз? Твоя очередь предлагать, Аглая.

– Я помню, – женщина на мгновение задумалась. – Призом станет клад, и игроков будет трое. Я наложу шесть проклятий на этот дом, ты – столько же на парк. А кому из нас что достанется, решит жребий. Согласен?

– Согласен, – кивнул мужчина, – как победитель прошлой игры, клад спрячу я. Зато игроков можешь выбрать ты. Ну что, кидаем монетку?