– Что сказал тебе человек, который принёс его?

– Он сказал, что за тобой охотятся эти, как их там, ангольцы.

Меня бросило в жар. Я упрекнула себя за то, что слишком быстро забыла про своих балканских конкурентов.

– Албанцы, Нэнси, албанцы! Мы в опасности. За нами следят и, если поймают, убьют.

– Боже мой, что делать? – Нэнси в ужасе взялась за свои нарумяненные щёки.

– Я должна добраться до аэропорта. Ты пойдёшь со мной. Переодеваемся! – скомандовала я.

Хозяйка опять сунулась в шкаф. В меня полетели кружевные топики, шортики из кожзама, боа, блестящие парики, пыточные туфли и бижутерия. Нэнси усадила меня на постель и принялась колдовать над моим макияжем. Когда я взглянула в зеркало, у меня подкосились ноги. Широко открытыми от ужаса глазами, оттуда смотрела размалёванная деваха с самой низкой планкой социальной ответственности из всех возможных. Стилистка с гордостью смотрела на свою работу:

– Ты выглядишь очень аппетитно!

Я пришла в себя:

– А ты должна переодеться в мужское.

Тут Нэнси взвилась до потолка:

– Ни за что! Я не мужчина!!!

– Нэнси, у тебя кадык.

Она трагично сложила руки и запричитала:

– Но у меня нет этих ужасных мужицких вещей!

В этот момент в дверь громко постучали. Мы обе вздрогнули. Нэнси так широко распахнула глаза, что, казалось, её накладные ресницы сейчас с треском отвалятся. Она болтнула головой, показав, что никого не ждала. В образовавшейся тишине было слышно, как в соседней комнате кто-то делал ритмичные хлюпающие движения ртом. Настойчивый стук кулаком повторился. С лёгкостью огромной пантеры, Нэнси прыгнула к шкафу, открыла дверцу и, стрельнув глазами, указала мне на моё укрытие. Я с трудом влезла на гору шмоток. Дверца закрылась, затем открылась вновь, и мне в лоб прилетел мой увесистый рюкзачок. В шкафу пахло дешёвым парфюмом, купленным в ханьском магазинчике на углу. Бьюсь об заклад, что аромат назывался или «Латинская зажигалка», или «Горячая штучка». Мой нос щекотал заячий хвостик от костюма из сеточки и чёрного лаке.

– Кто там? – спросила Нэнси сладким голоском, приложив ухо к двери.

– Нэнси, дорогая, это Антонио. Открой мне!

– Ты один?

– Ну конечно один, развратница! Не вести же с собой этих, как их там, ангольцев, которые торчат у подъезда?!

Через щель я увидела, как в комнату ввалился пожилой сеньор с брюшком и блестящей лысиной. Он выглядел возбуждённым:

– Нэнси, я хочу тебя! После нашей последней встречи я думал только о тебе. Трахни меня сейчас же! Ты такая бесстыжая и грязная…

– Сто евро.

– Нэнси, куколка, ты хочешь разорить меня? – возмутился поклонник.

Далее начался эмоциональный торг, и переговорщики сошлись на сумме вдвое меньше заявленной. Антонио выложил деньги, быстро скинул с себя рубашку, брюки и трусы, после чего с ловкостью молодого оленя запрыгнул на кровать. Нэнси сняла со стены наручники, кляп и предмет, похожий на мухобойку. Она пристегнула пылающего страстью клиента к металлической спинке и надела на него уздечку. Затем скинула с себя свой клоунский наряд и осталась в одних стрингах, щедро расшитых пайетками. Хватая воздух ртом, я выпала из шкафа и вцепилась в манатки Антонио:

– Нэнси, одевайся! Сюда в любой момент могут вломиться бандиты!

Доминатрикс сморщила орлиный нос и завыла:

– Фу-у-у, какая безвкусица! Штаны короткие, а эта отвратительная рубашенция висит на талии, как мешок. О боже, она сжимает мне грудь!

Конец ознакомительного фрагмента.