Олафа пробрало до холодного пота, когда с улицы раздалось:

— Открывай, дружище! Я пришёл за своим кольцом!

«Не-е-ет… Не делай этого… идиот…» — крутилось в голове паразита, пока гном, достав из потайного лаза заряженный мушкет, медленно приближался к двери.

— Говорил же… Уходите, — грустно покачал головой кузнец и дёрнул ручку на себя. Мушкет упёрся в… то, во что превратились жители деревни. Огромный кусок плоти со множеством рук, голов и глаз ввалился в помещение, причём, судя по всему, даже не в одну десятую своей длины.

Раскрыв глаза и рот, Олаф выронил мушкет и шлёпнулся на задницу, в лужу крови натёкшую из Эспена. Тварь из плоти и мицелия вдруг стала рваться напополам, давая проход почти двух с половиной метровому демону, что вынужден был горбатиться, дабы не застревать рогами в потолке.

— О, Эспен! Так вот ты куда запропастился, — ехидным, скрипучим голосом произнёс Асмодей. — Ты закончил? — повернулся он к длиннобороду.

— Д-д-д-д… — с каждой запинкой, кузнец мысленно прощался с жизнью.

— Отлично, я знал, что ты не подведёшь. Подай мне его, — демон махнул рукой в повелительном жесте и вернулся к разглядыванию того, что осталось от Эспена.

— Я вижу, тебе интересно узнать, что всё это значит? Для чего нужна была деревня, для чего нужен был трактир…

Стало быть, ты принял меня за какого-то душегуба, что ищет выгоды? Но, уверен, сейчас, ты отбросил и эту версию и просто ничего не понимаешь. Ведь какой смысл мне, скажешь ты, устраивать весь этот цирк, если деревня и так вся под мои контролем?

А всё дело в том, что кроме Олафа и вас троих — в этой деревне не было никого, кто не являлся частью меня! — начал рассказ Асмодей, — Это история куда более древняя, чем этот фальшивый мир с его фальшивыми богами и духами!

— В-вот, в-в-ваше кольцо… — несмотря на то, что о гордости горного народа слагали песни и легенды, Олаф упал на колени перед Асмодеем, протянув сложенные ладони на которых завёрнутый в платок лежал перстень.

Демон даже не посмотрел на кузнеца. Кольцо, при помощи неведомой силы поднялось в воздух и очутилось на указательном пальце правой руки Асмодея.

— Когда-то, я был вторым после Хозяина Земель Бескрайних и Бесплотных, хоть это имя ничего не говорит жителям твоей планеты. Я был правой рукой могущественнейшего из существ в Петле. Его мудрость и сила были столь велики, что однажды, он пожелал, чтобы рядом с ним оказался кто-то, кто был бы умнее него.

Так и появился я… Мы с моим Творцом провернули не мало кампаний, войн и экспериментов. Иногда, нам доводилось играть с ним в настольные игры смертных. Я всегда выигрывал, поскольку был умнее, но он никогда не злился.

Просто потому, что если бы он хотя бы подумал о том, чтобы убить меня, то я бы прекратил своё существование также неожиданно, как и начал.

Однако был кто-то, кто стал мне роднее даже собственного Творца — его дочь, де-факто — моя младшая сестрёнка.

«На кой хрен он мне это рассказывает?!» — прорычал в глубине сознания Эспен, чувствуя, как жизнь покидает его тело, а на включение состояния «берсерка» и намёка не было.

— Такие как я — не знают рождения или смерти. Мы появляемся с готовой программой поведения, навыками и возможностями. Единственное, что может привнести в такую жизнь удовольствие — вещи, которые не поддаются простой, элементарной логике. Смекаешь?

Ты — паразит, но твоё сознание вышло за пределы животного. Увы, я не могу читать мысли, но в твоих, пусть и не человеческих, но осмысленных глазах я вижу некоторое увиденное дерьмо.

Ты обуздал необузданное для себе подобного и от этого — жизнь твоя только хреновей, — покачал головой демон.

Из ниоткуда, во второй руке Асмодея возник зелёный камушек, который он погрузил внутрь кольца. Тот сразу замерцал изумрудным цветом, хотя и ежу понятно было, что эта вещь бесценна и явно не из этого мира, а значит — никакие горы золота не затмят даже одну тысячную от её реальной стоимости для демона.

Наполнив артефакт энергией, он расплылся в ужасающей улыбке. К нему возвращалась часть утерянной силы и памяти.

— Да-а-а… Великолепное чувство, когда становишься чуть более целым, чем обычно. Хотя можно ли назвать целым меня, когда я — сам по себе часть чего-то большего?

«Я сейчас сдохну…»

— Когда начала Третья Война за Порядок, врагам моего Отца удалось пробраться в его главный дворец. Мы с Хозяином бились двое, против двенадцати Уравнителей…

«Что он несёт… Что всё это значит…»