Грейс занята тем, что сует свой язык в жопы нужных людей. Образно говоря, к счастью. Она обсуждает работу с Чипом, Полом и парнем по имени Пабло, который является главным трейдером. Трое мужчин пытаются заманить меня в разговорную комнату, но я вежливо уклоняюсь. Как и все экзотические существа, я не особо хочу, чтобы меня тыкали через прутья клетки с вопросами о моих обвинениях в инсайдерской торговле. И я не сомневаюсь, что все здесь хотели бы услышать о том, что я сделал только для того, чтобы получить пощечину.

— Не из тех, кто хвастается, а, Корбин? — Пол кивает после очередного лаконичного ответа от меня о моих предпочтительных розничных акциях. — Винни такая же. Она вообще не любит говорить о своей работе.

— Это потому, что у меня ее сейчас нет. — Винни делает глоток газированной воды, ее щеки порозовели.

Я поворачиваюсь к ней лицом. Во мне вспыхивает вспышка интереса. Она делает больше, чем просто играет в домохозяйку? Это интересно.

— Чем ты занимаешься, Виннфред?

— Окончила Джульярд в этом году. Теперь я просто. . . между прослушиваниями, я полагаю? — Она смущенно смеется, ее южный акцент почти комичен. — Не могу сказать, что я занята больше, чем мотылек в варежке. Трудно добиться успеха в Большом Яблоке. Что тебя не убивает, делает тебя сильнее, верно?

— Или ослабляет тебя. — Я пожимаю плечами. — Зависит от фактора «что», на самом деле.

Она смотрит на меня широко открытыми глазами, простая мелочь.

— В этом есть смысл.

— Как ты думаешь, у тебя есть все необходимое, чтобы добиться успеха в Нью-Йорке? — Я спрашиваю.

— А иначе я была бы там? — И снова эта улыбка. Та, что полна надежды и добра.

— Люди приезжают в Нью-Йорк по многим причинам. Большинство из них не кошерные. Как ты познакомилась с Полом?

С каждым вопросом мне кажется, что я раздеваю ее. Публично. Умышленно. И, как все голые люди в общественных местах, она начинает извиваться, ерзая на стуле.

— Ну... — Она прочищает горло. — Я…

— Ждала на его столе в ресторане "Дельмонико"? — Я делаю дикое предположение. Может быть, и в "Ле Бернарден". У нее твердая восьмерка. Может быть, даже девятка, в правильном платье.

— Вообще-то я была феей на четвертом дне рождения его племянницы. — Она поджимает губы в тонкую линию, хмурясь.

— Кем? — Я бы выплеснул свое вино, если бы оно того стоило. — Прошу прощения, я этого не уловил.

Я уловил, но это слишком хорошо, чтобы не повторить. Нестареющее американское развлечение. Хрестоматийная версия "Бедная девушка встречает богатого придурка".

Пол погружен в беседу с Пабло и Грейс, не обращая внимания на то, что я поджариваю его жену, как будто она лучший стейк.

Виннфред выпрямляет спину и смотрит мне в глаза, пытаясь показать, что она меня не боится.

— Я была сказочным персонажем на дне рождения его племянницы. Я накрасила его лицо блестками. Он не мог перестать смеяться и был полностью согласен, даже когда я нарисовала Тинкербелл на его щеке. Я поняла, что из него получится хороший отец. Поэтому я дала ему свой номер.

Бьюсь об заклад, тот факт, что он, вероятно, появился на той вечеринке в старинной машине, которая стоит больше, чем дом ее семьи, также не уменьшил его шансов.

— После этого ни у кого больше не было шансов. — Пол, оторвавшись от разговора Пабло и Грейс, уткнулся носом в изгиб ее шеи, целуя ее с открытым ртом. — Теперь она моя на всю жизнь, не так ли, куколка?

Бьюсь об заклад, он думает, что это звучит романтично, а не как реклама невесты по почте.

— Я не понял, откуда ты, Виннфред? — невинно спрашиваю я.

Грейс бросает на меня останавливающий взгляд. У меня всегда была привычка играть с едой; только сейчас человек, которого я пережевываю, — жена ее босса с мертвым мозгом.

— Я из Теннесси. — Винни снова заметно сглатывает. — Недалеко от Нэшвилла. Город под названием Малберри-Крик.

— Родина лучшего яблочного пирога во всех пятидесяти штатах? — Я ухмыляюсь в свой бокал.

— Вообще-то, мы больше известны своими бисквитами. О! И, конечно же, инбредными наклонностями. — Она одаривает меня сладкой улыбкой.

Значит, она действительно сопротивляется. Не ожидал, что так получится.

— Давай, куколка. Не нужно быть саркастичной. — Пол щелкает ее подбородок.

Если он еще хоть раз назовет ее куколкой, я разобью свой бокал и проткну его шею осколком.

— Что заставило тебя переехать в Нью-Йорк? — Не спрашивайте меня, почему я продолжаю приставать к этой женщине, потому что я понятия не имею. Скука? Социопатические наклонности? Ваша догадка так же хороша как и моя.

Она смотрит мне прямо в глаза и говорит: