— Ваша честь, не скромничаю, но я играл против Траурига. Вы увидите лучшие качели на школьной площадке.

Я могла сказать, что папе, Луи и Терренсу не нравилось, что Кристиан вел себя с судьей по-дружески, по тому, как они ерзали на своих местах, делали записи в своих блокнотах и потели. Папа выпустил мою руку из своей и помассировал виски. Я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Все в порядке?

Он кивнул, но не ответил.

Через несколько минут, когда Луи и Кристиан перешли к разговору о предварительном слушании и отборе присяжных, стало очевидно, что Кристиан пришел более подготовленным и готовым. Клэр бросала на него обожающие взгляды, и меня пронзила ревность. Было совершенно очевидно, что они спят вместе и что она влюблена в него.

Также было совершенно очевидно, что мне нужно перестать пускать слюни на адвоката, который хотел уничтожить моего отца.

Остальная часть слуха была размытой. Стороны обсудили даты и ожидаемую продолжительность судебного разбирательства — от четырех до шести недель. Я провела время в основном за изучением Кристиана, недоумевая, почему, черт возьми, он показался мне знакомым.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится? — Голос отца вырвал меня из мечтаний.

Я выпрямилась на стуле, прочищая горло.

— Скорее бы оттолкнуться от скалы.

Дело было не в его внешности. Я никогда не встречала такого красивого мужчину. Скорее, что-то было в его глазах. То, как он хрустел костяшками пальцев, когда говорил, и ту мальчишескую застенчивую ухмылку, которую он отпускал, когда думал, что никто не смотрит, и писал для себя заметки.

Когда все было сделано и улажено на сегодня, Кристиан, Аманда и Клэр выбежали первыми. Папа, Луи и Терренс слонялись позади. Губы папы были сжаты в тонкую линию, я открыла бутылку воды, протягивая ему.

— Это бред. Итак, судья Лопес знает Миллера. Это было ожидаемо. В конце концов, он судебный пристав.

— Закрой это, Арья. Этого бы не случилось, если бы не ты. — Папа коснулся моего плеча и направился к двери, Луи и Терренс шли за ним по пятам. Я последовала за ним, нахмурившись.

Что, черт возьми?

— Прошу прощения?

Это был первый раз, когда мой отец относился ко мне иначе, чем с обожанием, и язвительность его слов вывела меня из равновесия.

— Вся эта шарада — длинный средний палец в нашу сторону. Способ доказать свою точку зрения. Чтобы сбить нас, Ротсов.

— Ну, ладно, но какое это имеет отношение ко мне? — Мы скользили по коридорам здания суда к выходу. Он остановился, повернувшись ко мне лицом.

— Ты раздражала мистера Миллера на каждом шагу во время посредничества. Ты умоляла о реакции. И ты действительно получила ее в виде того, что мне пришлось предстать перед судом за это.

— Ты винишь меня? — Я ткнула пальцем в грудь.

— Ты явно очарована им.

— Потому что я ему ответила? — Я почувствовала, как мои брови удивленно коснулись линии роста волос.

— Потому что у тебя всегда был вкус к нарушителям спокойствия, а мне всегда нужно было убирать за тобой.

Ох. О. Это было богаче, чем его банковский счет. Я откинула голову назад, чтобы избежать капель слюны, вылетающих из его рта. В тот день в офисе Кристиана я, без сомнения, была сама не своя, но Кристиан явился на суд во всеоружии, и это не имело никакого отношения к моему поведению.

— Прежде всего, я рада, что ты переписал историю в те годы, когда я пыталась простить тебя за то, что произошло. Во-вторых, я собираюсь продолжить и списать этот разговор на тот факт, что ты не спал уже три недели и живешь исключительно на кофе и таблетках, отпускаемых по рецепту. — Я достала из моей сумки салфетку и протянула ему. Он схватил ее, вытирая слюну, покрывающую его нижнюю губу.

Мы вышли из здания суда и скользнули прямо в его ожидающий Escalade.

— Где тебя высадить, Ари? — Папин водитель, Хосе, позвонил с водительского места, а Луи и Терренс вполголоса рассказали папе о том, что произошло сегодня.

Я дала Хосе свой рабочий адрес и снова обратила внимание на папу.

— У Кристиана Миллера есть претензии к тебе. Ничто не могло изменить его мнение.

— Почему? — Папа прервал Луи и Терранса, его глаза пригвоздили меня к окну. — Почему я — его гора, на которой он должен умереть? Он ежедневно видит дела намного хуже моего. Все, что я сделал, это дал Аманде несколько похлопываний и вынюхал, нет ли у нее романа, — выплюнул он.

— Ты дал ей несколько похлопываний? — У меня кружилась голова от гнева.

Он добавил, закатив глаза:

— Предположительно. Ради всего святого, Арья. Предположительно.

— Добавление слова «предположительно» не делает тебя невиновным, — заметила я. — Ты невиновен?

— Конечно я невиновен! — Он вскинул руки в воздух. — Даже если бы было несколько серых линий, роман по обоюдному согласию не сродни сексуальным домогательствам. Твоя мать никогда не обращала на меня внимания.