— Я хотел сам вас навестить, но ваше стремление и превозмогание не дало мне права вмешаться. Я поражен, действительно поражен. То, что в умирающем сознании вы в состоянии договориться с прототипом искусственного интеллекта, да еще и сотворять историю этого мира… Даже не поражен. Я восхищен. Так что вы хотите? Каков исход всего этого пути?

Лев стоял напротив Пожирателя, периодически отпивая из чашечки. Их разделял лишь стол, но в сознании Шина эта пропасть была гораздо больше. Поставив чашку на стол, мужчина поднял свой взгляд на императора.

— Мне нужен жесткий диск с моей личностью. Остальное сделает Сана. Я шел сюда с целью исправить ошибки своего состояния, но теперь у меня есть еще одна просьба.

— Просьба?

Лев беспощадно оскалился в улыбке, словно получая неописуемое удовольствие, наблюдая на муравьём, пытающимся двигаться без ног.

— Мне нужно стереть фрагмент из памяти Эвелины. Она не должна страдать от того, что другие не понимают судьбы тех, кто живет здесь, а не просто проводит время.

— Хорошо. Я думал, что ты попросишь чего-то более значительного. Но у меня тоже есть просьба.

Кабинет замерцал, словно кто-то снимал с него текстуры. Белое полотно разложилось в бесконечном пространстве, а из пола выросли странные капсулы, будто для крионации.

Лев растворился в белой бесконечности, оставляя после себя пожилого мужчину, чьи морщинистые веки почти прикрывали глаза. Глава LifeReig, тот, кто первым отважился на оцифрование, чтобы вечно находиться в своем собственном мире. Пожилой мужчина медленно зашагал к капсулам, увлекая за собой Шина.

— Моя просьба проста. Я хочу, чтобы твой фамильяр работал со мной на благо нашего пока что маленького мира.

— Сана? Я не могу ей указывать, даже если она мой фамильяр.

— Интересно. Наверное, в этом и причина. Ты наполнил ее человечностью, доработав до уникальности. Может и мне стоило у тебя чему-то поучиться. Но я почему-то уверен, что она согласна.

— Да, согласна.

Вновь из ничего появилась девушка. Шин забыл о ней в тот момент, когда вошел в кабинет, словно ее и не существовало, пока ему не напомнили. Была ли она здесь всё это время или появилась только сейчас, он точно не знал.

Старик пригласил девушку к капсуле, где через верхнее прозрачное стекло можно было увидеть маленькую девушку, мирно спящую в импровизированной колыбели. Открыв панель, фамильяр плавно перебирала пальцами по клавиатуре, как пианист, создающий своей новый шедевр.

— Вторая просьба выполнена, Шин. Давай вернемся к первой. Я наделил Сану правами администратора, поэтому моя помощь больше тебе не нужна. Надеюсь, ты выберешь тот путь, который поможет тебе выбраться из этой петли собственных проблем. А я на этом откланяюсь, меня ждут дела, я же все-таки император.

Завершив разговор, старик направился в пустоту, с каждым шагом растворяясь в белом тумане. Пока он полностью не исчез, было заметно, как его тело вновь стало сильным и горделивым. Царь зверей вернулся.

— Господин, я перемещу нас в спокойное место.

Девушка взяла оцифрованного за руку и исчезла с ним, оставив белое пространство с капсулами без единой лишней души.

Мягкая трава плавно двигалась от дуновения ветра, приятно щекотала лицо. Даже открыть глаза было достаточно серьёзным испытанием, но пиликающий звук уведомления заставлял подняться. Яркое солнце вынуждало прижать тыльную сторону ладони к глазам, пока всё остальное тело переваливалось в сидячее положение. Свободная рука скользнула по приятной траве в поисках руки Саны, но тут же замерла, ибо сонное сознание стало рассеиваться.

— Я словно был здесь…

— Да, вы здесь начинали. И здесь вас ждет гость.

— Гость?

Шин поднялся с земли, стараясь собраться с мыслями, но нежный тихий голос ударил его в солнечное сплетение, заставив вновь упасть. Дрожащими руками он отёр слезы, огромными каплями заскользившие по его лицу.

— Папа?

Девочка со светлыми кудрявыми волосами стояла напротив мужчины, убрав руки за спину. А через мгновение она прыгнула на отца, крепко обнимая его.

— Все хорошо, пап. Я верю, что это ты. Я долго сомневалась, но это же ведь правда ты!

— Прости, я не помню… Не помню большую часть, но голова трещит от того, что я обязан помнить.

— Все хорошо, пап. Правда. Сана тебя починит, а воспоминания мы создадим заново. Я после школы буду навещать тебя, и на выходных. Я даже с кружка журналистики уйду, чтобы больше времени проводить с тобой. Не переживай.

Мужчина закрыл глаза, мучительно пытаясь вспомнить хоть что-то из прошлого, не замечая катящихся градом слез. Сана стояла вдалеке, смотря на воссоединение, и нежно улыбалась.