У меня опустились руки, я не люблю преодолевать слишком сложные препятствия.

Профсоюзная богиня

Итак, я могла бы уйти, но не ушла. Времена в 90-е годы были неспокойные, предприятия рушились одно за другим, люди оставались без работы. Классные заводские специалисты, инженеры, преподаватели превратились в челноков, выезжающих в Польшу, Турцию, Эмираты и другие страны для поставок ширпотреба.

А в Академии наук, несмотря на то, что ее тоже временами трясло, было как-то поспокойнее.

И еще мне «помешала» уйти общественная работа: по возвращении из третьего декретного отпуска мне предложили вести возглавить профсоюзный комитет – и я согласилась! Отказавшись даже думать о написании докторской диссертации. Для меня звание доктора наук всегда казалось очень высокой планкой в своем деле.

И повторюсь, самостоятельно я не написала ни одну научную статью, но зато с удовольствием редактировала по просьбе некоторых коллег их статьи, а также научные работы диссертантов, иной раз задерживаясь на работе допоздна. Настолько меня увлекал этот процесс, что я даже времени не замечала.

Тут я опять «спотыкаюсь» о нереализованные в полной мере свои способности, в данном случае – желании и умении редактировать чужие тексты. Ничто не мешало бы мне монетизировать этот талант, если бы на тот момент я обладала хотя бы капелькой бизнесового мышления. Но увы… с сожалением приходится констатировать очередной факт недомыслия. Зарабатывать себе на жизнь техническим редактором я не сподобилась, хотя могла бы! И даже после выхода на пенсию!

А вот на месте председателя профсоюзной организации института я, можно сказать, села на своего конька! Мозги у меня стали активно шевелиться, чего никогда не было, когда я проводила исследования в лаборатории или пыталась осмыслить полученные результаты.

Итак, на профсоюзной работе у меня, наконец, появилась сфера приложения моих организаторских способностей. Однако науку с момента развала СССР постоянно лихорадило – то урезание бюджета, то внутриструктурные преобразования и слияния разных институтов, то засилье бумагомарания, навязанное чинушами.

Ученые, народ в основном спокойный и интеллигентный, если и не бастовали как рабочие, то, по крайней мере, пытались защитить интересы научного сообщества на митингах и в письмах протеста к руководству страны. Какие-то подвижки в пользу науки иной раз все же совершались, но все постепенно шло к тому, что академические исследования настойчиво переводились на рельсы получения конкретных результатов с практическим выходом. Хотя для этого существовали отраслевые институты. В этот момент из научного центра ушли многие сотрудники, перейдя на работу в вузы или другие места, где было больше перспектив. А я – нет.

Несмотря на все это, профсоюзная работа каким-то образом продолжалась. Точнее, именно благодаря активному протестному профсоюзному движению, наука в стране была сохранена.

Именно на посту председателя профсоюзной организации я нашла для себя точку опоры. Это была общественная работа и от научных исследований меня никто не освобождал, но все равно мне стало намного интереснее. Моя душа, что называется, развернулась! Своим коллегам-ученым я создавала довольно кипучую, на мой взгляд, жизнь вне стен лабораторий – организацией праздников, (в том числе для наших детей), спартакиад, конкурсов, юбилеев и прочих запоминающихся событий. Сама писала сценарии и вела свои мероприятия.

Вела фотолетопись научной и вне научной жизни, собирала истории наших ветеранов и даже написала целую книгу их воспоминаний. Ее напечатали небольшим тиражом как специальный выпуск журнала «Биомика» к 50-летию института. К тому же я оформила своими и архивными фото несколько стендов, которые висят в институтском фойе до сих пор.

И была у меня потаенная мечта, которую я почему-то никогда и ни с кем не обсуждала. По ночам мне снился настоящий бал – дамы в прекрасных платьях и кавалеры во фраках. Я буквально им грезила, в моих ушах постоянно звучала прекрасная музыка Штрауса – вальсы, польки, марши… Но почему-то я ничего не сделала для воплощения этой мечты. Были какие-то другие интересные и красивые проекты, но эта мечта так и осталась на тот момент нереализованной. Я даже не представляла, как к ней подступиться.

Спойлер. Спустя с десяток лет мечта о бале все-таки осуществиться, но это будет уже не мой проект!

Опять приходится с сожалением констатировать – если бы у меня была хоть толика бизнесового мышления, я могла бы все это сделать делом своей жизни. Создание собственного агентства праздников – первое, что напрашивалось на ум. Но напрашивалось не тогда, когда это реально могло осуществиться, а уже спустя много лет, когда людям (и мне) стали открываться новые знания, появились специалисты помогающих профессий, а психологические консультации постепенно стали нормой жизни для многих ищущих себя людей.

Вот и четвертая непрожитая жизнь потенциальной владелицы своего праздничного агентства, да еще и не одного: свадебного, детского, игрового… Когда все это до меня дошло, мне было уже далеко за 50, вокруг было уже очень много подобных агентств, а энергии начинать конкурировать с ними, да и самого желания у меня уже не было.

К тому же мне совсем не хотелось покидать наше высокоинтеллектуальное и интеллигентное сообщество ученых и нашу чисто мужскую лабораторию молекулярной биологии, где я долгое время была единственной женщиной и где мне было до поры до времени достаточно комфортно. Не хотелось расставаться с заведующим лабораторией доктором наук, профессором Алексеем Чемерисом, и моими ставшими родными коллег по лаборатории Фуатом Гималовым, Юрием Никаноровыми и другими сотрудниками, с кем мы начинали много лет назад вместе работать.