Длительная гражданская война давала возможность США оказать действенную помощь Ли Сын Ману. Советский дипломат заключал, что после поражения Чан Кайши в Китае американцы пойдут на куда более решительное вмешательство в Корее и сделают все для того, чтобы спасти правительство РК. Кроме того, по мнению Тункина, в случае затягивания гражданской войны народ станет отрицательно относиться к тем, кто ее начал, обвиняя их во всех жертвах, страданиях и невзгодах, которые она принесет. Наконец, затяжной конфликт с успехом мог бы быть использован американцами для обвинения СССР в соучастии в развязывании войны на Корейском полуострове.

Тункин подчеркивал, что даже в случае успешного исхода операции по захвату полуострова Онджин идти на подобный шаг не стоит, так как захват Онджина мог бы повлечь за собой обвинения КНДР в стремлении разжечь братоубийственную войну, создал бы предлог для усиления американского вмешательства в корейские дела. — В связи с этим Тункин категорически возражал против операции по захвату полуострова Онджин.

24 сентября 1949 года были утверждены директивы ЦК. КПСС послу СССР в Пхеньяне. В этом документе категорически отвергалась возможность северокорейского вторжения на Юг. Подчеркивалось, что в случае нападения на Южную Корею неминуемо военное вмешательство американцев под флагом ООН на стороне Ли Сын Мана, перманентная оккупация ими Юга и увековечение раздела полуострова.

В директивах поддерживалась идея активизации партизанского движения на Юге с целью склонения Сеула к мирным переговорам или даже свержения правительства РК. Однако, в отличие от предложений Ким Ир Сена и Штыкова, там ничего не говорилось о создании «освобожденного района» в провинции Кенгидо. Сталин отверг также возможность проведения операции по захвату полуострова Онджин, поскольку южнокорейцы могли расценить ее как начало большой войны.

Наконец, в директивах указывалось, что возможности мирного объединения страны далеко не исчерпаны и что Северу необходимо начать активную работу по мобилизации общественного мнения, в том числе среди корейцев, проживающих в Америке, Канаде и Японии, подготовить и направить в ООН материалы со свидетельствами массовой поддержки общественностью предложений Пхеньяна о мирном воссоединении.

Несмотря на отказ Сталина поддержать вторжение северокорейских войск в Южную Корею, Ким Ир Сен продолжал тактику «уламывания» советского лидера. В беседе 19 января 1950 года с советскими военными советниками в Пхеньяне Ким Ир Сен подчеркивал, что после объединения Китая на очереди стоит освобождение южной части Кореи и что он не спит ночами, опасаясь потерять доверие народа Южной Кореи в результате затягивания с объединением страны. Ким Ир Сен выразил пожелание встретиться со Сталиным.

В ответ Сталин 30 января 1950 года направил советскому послу в КНДР Штыкову шифротелеграмму для передачи Ким Ир Сену, в которой говорилось о необходимости тщательной подготовки «столь большого дела в отношении Южной Кореи». Сталин согласился принять Ким Ир Сена и выразил готовность «помочь ему в этом деле».

Информация советского посла была воспринята северокорейским руководителем «восторженно». Он несколько раз просил передать «товарищу Сталину благодарность за помощь».

В апреле 1950 года Ким Ир Сен прибыл в Москву для встречи со Сталиным. Во время переговоров руководитель СССР сказал, что «в силу изменившейся международной обстановки» он согласен с предложением корейцев приступить к объединению. При этом было оговорено, что. окончательно этот вопрос должен быть решен совместно КНДР и КНР, в случае несогласия китайцев решение необходимо отложить.

13 мая 1950 года Ким Ир Сен и Пак Хен Ен прибыли в Пекин и сразу же встретились с Мао Цзэдуном, информировали его о согласии Сталина с идеей северокорейцев «приступить к освобождению Южной Кореи». Ким Ир Сен сообщил Мао, что в КНДР разработан трехэтапный план вторжения на Юг; на первом этапе — сосредоточить войска для внезапного нападения на Юг; на втором этапе — выдвижение предложения о мирном воссоединении страны; на третьем этапе — после того, как северокорейские предложения о мирном воссоединении будут отвергнуты, начать военные действия. План предусматривал захват Южной Кореи в течение 25–27 дней.

Мао Цзэдун одобрил замыслы Ким Ир Сена. Одновременно он выразил уверенность в том, что американцы не вмешаются в конфликт. Если же японцы направят свои войска, то Китай поможет КНДР, заявил китайский руководитель. По мнению Мао, Советскому Союзу не следует участвовать в корейском конфликте, так как он связан с США соглашением о демаркационной линии по 38-й параллели, а Китай не имеет перед Соединенными Штатами никаких обязательств.

В беседе со Штыковым 29 мая 1950 года Ким Ир Сен сказал, что он собирается начать боевые действия в конце июня. Позже, по его словам, делать это нецелесообразно, так как, во-первых, могут просочиться сведения о приготовлениях КНА, а во-вторых, в июле начинается сезон дождей.

Весьма «странно» выглядит переписка между советским послом в Пхеньяне и Москвой в последние дни перед вторжением северокорейской армии на Юг. 20 июня 1950 года Штыков сообщил в Москву, что в 20.00 по московскому времени в КНДР перехватили приказ начать в 23.00 атаку против Севера. 21 июня Ким Ир Сен через советского посла информировал Сталина о том, что южнокорейцам стали известны данные о предстоящем наступлении Корейской Народной Армии. В этой связи он считал целесообразным развернуть боевые действия по всему фронту 25 июня. Так началась корейская война, продолжавшаяся три года.