— Хочешь навестить? — понимающе киваю я.

— Да, как обычно, и хочется и колется. Ты же знаешь, как у меня со старыми друзьями… Кое-кто, как я Императором стал, прибежал обратно в друзья проситься, а от этого так и не было весточки. Я уж думал, может, нет его больше… А значит, просто не захотел. Не знаю, может, и не стоит его трогать.

— Ну ага, а потом получится, как с матушкой, — фыркаю я. — Не знаю, мне кажется, лучше уж точно знать, что он общаться не хочет, а не строить тут догадки. Мало ли в чём может быть дело.

Азамат качает головой.

— Кир, а ты что думаешь?

— Я думаю, если ты говоришь, вы не общались долго, то он, может, и не знал ничего. А потом как тебя избрали, ему стало не комильфо подлипальничать, вроде как он не при делах.

Азамат кроит физиономию, как будто забавляется и ужасается одновременно.

— Я тебя понял, но, боги, Кир, ты не можешь как-нибудь выражать свои мысли более общепринятым языком? Хуже Лизы, честное слово!

— Почему хуже? — делано оскорбляется Кир. — Я это «комильфо» от неё же и выучил!

— Ты хоть знаешь, что это значит? — подозрительно щурится Азамат.

— Хороший тон, принятые в обществе правила поведения, устаревшее, — цитирует Кир словарную статью.

Я хихикаю. Кир как-то разок употребил слово «ажиотаж» применительно к похоронам одного известного человека, и с тех пор взял за правило мои словечки проверять и особенности употребления заучивать, а то в другой раз можно и ног не унести.

— Подозреваю, что твоего отца больше смущает «подлипальничать», но ему не комильфо это произносить, — говорю, подмигивая Азамату.

Он только качает головой и прикрывается ладонью.

Тут наконец приносят суп, и мы прерываемся на трапезу. Суп вполне ничего, а вот гриль подкачал. «По-хотонхонски» он потому, что я давала его рецепт в одном интервью, когда странник потребовал, чтобы я назвала «хоть одно вкусное блюдо, в котором преобладает зелень». На самом деле это просто овощи с грибами на гриле, правда, муданжцы обычно не могут изменить своим представлениям о пище настолько и подают их с грилёванной же телятиной или ягнятиной. Обычно бывает хорошо, но в данном случае мясо суховато, а овощи вовсе безвкусные. Небось лежали в холодильнике целую вечность, ждали потребителя и вот дождались нас.

— Если он надеялся меня задобрить, ему это не удалось, — ворчит Азамат, выковыривая из зубов особо деликатесные части обеда. — Ладно, раз уж тут не повезло, должно повезти с Рубчим. Вы как, всех раскидали на сегодня?

Мы с Киром дружно киваем.

— Ну тогда скатаетесь со мной для моральной поддержки?

Дом Рубчего мы находим и правда легко — сверху отлично видно аккуратное жилое строение и кучку хозяйственных, а поодаль амбар лесопилки. Для унгуцев предусмотрена ухоженная посадочная площадка, где уже отдыхает одна машинка. Надо думать, хозяин сейчас дома.

Как только мы выгружаемся из салона, Азамат издаёт негромкий триумфальный звук и устремляется куда-то через кусты и груды горбыля в сторону небольшого хозяйственного здания.

— Вон он, наверное, — кивает Кир на что-то, чего я не вижу, и следует за отцом.

Мне ничего не остаётся, как пойти за ними, впрочем, за кустами и я различаю косматый затылок с проседью, а потом и всего человека. Он поменьше Азамата — и ростом, и в прочих измерениях, — но жилистый и без труда ворочает какие-то брусья. Такими бывают муданжцы, которые усердно работают, но не занимаются ничем соревновательным вроде единоборств или стрельбы из лука.

— Исар! — окликает его Азамат, очевидно, настоящим именем.

Мужик тут же оборачивается.

Мать честная, ничего себе! Даже мы с Киром притормаживаем, а Азамат — тот и вовсе теряет дар речи. Вот это мужику досталось по физиономии: кривой на один глаз, лицо по диагонали рассечено несколькими глубокими бороздами, да и второй глаз подозрительный какой-то, уж не слепой ли.

— Здравствуй, — находится наконец муж, хоть и звучит неуверенно. — Мы вот тут были неподалёку, я подумал завернуть к тебе… Смотрю, хозяйство у тебя тут приличное…

— Да-а, — протягивает Исар, и по его тону понятно, что он не собирается говорить о хозяйстве. — Вот мы и встретились. Я-то о твоих злоключениях наслышан, а ты о моих — навряд ли.

— Я даже не знал, жив ли ты и где тебя искать, — укоряет Азамат слегка окрепшим голосом. — Хоть бы прислал весточку, раз наслышан.

— Да у меня как-то, знаешь, со старыми друзьями отношения не очень. Не хотел тебя в неудобное положение ставить.

Азамат пару секунд переваривает услышанное, а потом в два шага оказывается прямо перед Исаром и обхватывает его за плечи, так что тот теряет равновесие и тычется носом ему в плечо.