— А прямо так взять и улететь на Гарнет — можешь? Ты на всеобщем-то говорить умеешь?

— Ну… — тушуется она. — Читать умею. Говорить… не очень.

Я честно изо всех сил стараюсь вообразить себе какой-нибудь вариант будущего этой несчастной, в котором не фигурировал бы космопортовый бордель, но у меня не получается. Конечно, сводничество — это не то, чем я предпочитаю заниматься в свободное время, да и брак, особенно на Муданге, обычно проблемы не решает, а создаёт, но в данном случае я не вижу альтернатив вообще. Полиция-то на Муданге есть и даже неплохо справляется… с единичными, явными правонарушениями. А вот такие вещи, как преследование или эмоциональное насилие — это им пока не по зубам, тут у меня иллюзий нет, и девушка права, что не полагается на их защиту, тем более что рядовым исполнителям ещё придётся долго объяснять, почему дочь надо защищать от собственного отца.

Пока я думаю, зарёванная Арай утыкается в телефон, а потом робко говорит:

— Долхотский через час приходит… Думаете, можно успеть? В смысле, свадьбу?

— Ну, Дом Старейшин уже открылся, осталось жениха спросить.

— А… вы не могли бы?.. Мне как-то неловко…

— Только не сбегай, пока я поговорю. Если не хочешь, так и скажи, придумаем что-то другое. Я, естественно, не буду тебя заставлять.

— Нет, нет, я правда… Я так хочу тут остаться, тут так хорошо… А на Гарнет ехать очень страшно, и потом, я не знаю, отец, может и туда за мной поедет, а я не знаю, как там спрятаться… Если только он нормальный мужик, я хочу сказать, ну, вы поняли…

Я киваю и топаю к Рубчему.

К счастью, он уже проснулся и слушает своё радио, а то это было бы самое невероятное пробуждение в его жизни.

— Исар? — окликаю от двери, чтобы не напугать. Он ведь всё ещё в повязке, как раз сегодня снимать собиралась.

— Доброе утро, Лиза-хон, — он убавляет громкость радио. — У меня всё хорошо, таблетки выпил, ничто не беспокоит.

— Я тебя пришла побеспокоить, — говорю. — Ты случайно жениться не хочешь?

Он пару секунд молчит, потом выключает радио совсем.

— Простите, я ослышался, наверное.

Я с трудом удерживаюсь от смеха — ситуация безумная даже на моём общем фоне.

— Не ослышался. Смотри, тут у девушки чокнутый папаня, ей надо срочно выйти замуж, пока он до столицы не доехал, времени час. Девушка у нас тут работает, ты её знаешь, Арай, с востока она.

— Я её даже не видел, — после паузы произносит Рубчий.

— Да видел, она тебе таблетки носит каждый день.

— Да, но я всё равно её не видел, — поясняет он. — В первый день её не было.

— Ну, — развожу руками, — она ничего, миленькая. Тощая, правда, но это может со временем измениться.

— Да ладно, она же не станет мне детей рожать, а в остальном тощая там, толстая, какая разница. Но ведь есть какой-то подвох? Почему она кроме меня никого не нашла?

— Потому что есть условие: она останется тут учиться и работать, и ты не будешь мешать ей жить такой жизнью.

Он снова надолго задумывается, так что я уже нервничаю, как бы успеть всё провернуть.

— Азамат поэтому меня вчера спрашивал? — говорит он наконец.

— Наоборот, — поясняю я. — Из-за вчерашнего разговора я сразу о тебе подумала.

— Ну… — он замолкает, потом садится на койке прямее. — А, что я раздумываю, как будто у меня есть варианты получше. Конечно, давайте, если Старейшины одобрят… Только — вы говорите, это прямо сейчас надо?

— У нас пятьдесят минут, — подтверждаю я, мысленно скандируя победные лозунги. — Сейчас подгоню кресло, довезём тебя…

— Х-хорошо, — неуверенно соглашается Исар, спуская ноги с койки. Одет он в мягкий спортивный костюм, достаточно приличный, чтобы явиться в Дом Старейшин, так что я только подаю ему кроссовки и выскакиваю проверять, не сбежала ли невеста.

Не сбежала. Сидит, даже слёзы вытерла и расчесалась, а то с утра явно пренебрегла.

— Согласен, — оповещаю я. — Ты ещё не передумала? Точно? Тогда пошли.

В Доме Старейшин я стала прикидывать, не пила ли на днях мангустового вина, что-то уж очень повезло: там были Ажгдийдимидин с Айшей и ещё один малоактивный мирской Старейшина, которого Ажги-хян, скорее всего, позвал ради Айшиной тренировки. Ей зачем-то бывают нужны мирские Старейшины, но что она с ними делает, это не нашего ума дело. Впрочем, возможно, Айша тут совсем ни при чём, а Старейшину духовник пригласил для кое-чего другого.

— Лиза, доброе утро, — приветствует меня духовник и тут же призывает ящики с бормол, демонстрируя блестящий контроль над силой. Небось перед Айшей выделывается.

— А, что? — озирается второй дедок. — А разве свадьбу бронировали?

— Ага, — радостно врёт Айша и, что-то шепнув, тычет пальцем в экран с дневным расписанием. — Вот же.

Там мгновенно появляется запись «Бракосочетание — Исар Рубчий».

Ажги-хян давится, стараясь не засмеяться — смех ему всё ещё даётся с трудом, так, чтобы без последствий.