— Только Мариам, — хрипло сказал Джош. — Я разговаривал с ней, пока она готовила, когда Эди позвала меня. Мариам сказала, что это хорошая идея, что мы встретимся и все обсудим. Но Мариам никак не могла…

— Мог ли кто-нибудь подслушивать?

— Не знаю… может быть. Рядом с кухней есть большая кладовка. Но я никого там не слышал.

— Кто еще жил в Норт Гроув в то время?

Нильс и Брэм.

— Ты бы ожидал, что Мариам скажет Нильсу, что вы встречаетесь с Эди?

— Да.

— Расскажи мне о Нильсе.

— Он… немного сумасшедший, — сказал Джош. — Эксцентричный. Никогда не знаешь, что он подумает о чем-нибудь. Он богат. Его отец был промышленником-мультимиллионером, и Нильс унаследовал все. Он всегда хотел жить так, как он живет — заниматься искусством, жить в коммуне, быть полиаморным… У них с Мариам свободные отношения. Нильс иногда спит с Фрейей, женщиной из Норф Гроув. Ее партнер, кажется, не против…

— Ты сказал, что Нильсу нравилась Эди.

— Да, я думаю, что да, но у него ничего не вышло с ней.

— Он ей нравился?

— Не очень, к концу, — сказал Джош. — Она вроде как либертарианка… голосовала за этого странного ублюдка, Яна Пича, на пост мэра Лондона.

Страйк и Робин избегали смотреть друг на друга.

— Как у Нильса с компьютером? — спросил Страйк.

— Хорошо, — сказал Джош. — Забавно, что он, наверное, был бы очень хорош в технике, но все, что он хочет делать, это быть художником — но Нилс не может быть Аноми. Какого хрена он так поступил с нами? С Эди?

— Мы просто говорим о людях, которые могли знать, что вы встречаетесь на кладбище, — сказал Страйк. — Итак: Мариам, Нильс и Брэм. Кто еще был рядом?

— Фрейи, Эла и Стара не было, они пошли навестить друзей… Я полагаю, что там был Пез, — сказал Джош, и выражение его лица омрачилось. — Он приходил ко мне на прошлой неделе. Я был рад его видеть, мне всегда нравился Пез. Но у меня сложилось впечатление, что он не хочет… Ну, он прямо сказал, чего хочет: чтобы я нашел ему работу в фильме. Так что… да, — сказал Джош, сглотнув. — Это было странно. Он говорил о том, что может подражать моему художественному стилю и все такое…

— Может, Пез был в кладовке, когда ты разговаривал с Мариам? — сказал Страйк. — За дверью кухни? За окном?

— Наверное, да, — сказал Джош. — Но Пез не может быть Аноми, ни в коем случае…

— Мы все еще только говорим о людях, которые могли знать, что вы встречались на кладбище, — сказал Страйк. — Кто еще?

— Ну, — медленно сказал Джош, — дело в том, что в Норт Гроув… люди постоянно заходят и выходят. Студенты, люди в магазине… О, — сказал он вдруг, — там есть девушка, которая помогает в эти дни. Зои. Кроха с татуировками по всей руке. Полагаю, она могла бы быть за углом…

Пока Страйк записывал имя, как будто оно было для него новым, Робин сказала,

— Джош, раз уж речь зашла о Норт Гроув, и о людях, которые приходят и уходят, не знаешь ли ты что-нибудь о рисунке, который был украден?

— Мой рисунок, ты имеешь в виду? — сказал Джош, выглядя удивленным. — Вампира? Кеа сказала тебе?

— Да, — сказала Робин. — Это не было ложью: она только что прочитала о краже в письме Кеа.

— Да… это было, когда Маверик хотел, чтобы мы придумали еще персонажей для фильма. Я хотел добавить вампира. Они решили, что вампир был на настоящем кладбище, в семидесятых. Эди считала, что это банально — вампир, но я нарисовал его, чтобы она поняла, о чем я думаю. Я хотел, чтобы он был неумелым, типа пытался убивать туристов, но не получал достаточно крови, чтобы жить, поэтому он был слабым и немощным…

— Ты делал пометки на рисунке, как ты видишь персонажа?

— Да, — сказал Джош, — делал. На обратной стороне. Я оставил рисунок внизу, в одной из комнат для рисования, и он исчез.

— Когда это было? — спросила Робин.

— Точно не помню. Где-то в прошлом году. Это было, когда мы с Кеа встречались, во второй раз. Я рассказал ей, потому что был очень зол, что кто-то взял его. Он исчез однажды вечером, когда шли занятия, так что это мог быть кто угодно… студент, кто-то, кто забирал его… это что-то вроде свободного выбора, когда идут занятия, люди входят и выходят. Надо было поставить ящик наверху.

— Хорошо, спасибо, — сказала Робин, делая пометку. — Раз уж мы заговорили о новых персонажах, рассказала ли тебе Эди о двух, которых она планировала для фильма? Филлип Ормонд говорит, что она рассказала ему о них в подробностях.

— Она сказала мне, что у нее есть пара идей, но она никогда не говорила, что это за идеи. Она никогда не любила говорить об этом, пока не проработает все в своей голове. Но, возможно, с Ормондом у нее были другие отношения… Можно подумать, что он захочет рассказать мне, если захочет увидеть свою работу на экране… но он, черт возьми, меня ненавидит, так что не захочет.