— Чай, пожалуйста, — попросила я и с тоской посмотрела на огромную пузатую печь, в которой стояли многочисленные горшки, а в чугунном котелке булькала вода.

На натянутой под потолком тонкой верёвке висели пучки засушенных трав, а в стены были вбиты гвозди, с которых свисали плетёнки лука и чеснока. По подоконникам и на столах были расставлены подсвечники с немного оплывшими свечами, а у дверей и рядом с печью имелись держатели для факелов или лучин. В углу в огромной бадье стояла вода, а во второй, чуть поменьше, печально возвышалась гора грязной посуды.

М-да, похоже, про электричество, водопровод и другие удобства цивилизации здесь не слышали. Остаётся надеяться, что утром я всё же проснусь в своей кроватке, узнав, что упала и ударилась головой. Иначе…

Я вздохнула и снова сосредоточилась на рыжей Милане, которая с любопытством рассматривала меня, поедая какую-то булку, и болтала ногами под столом. Увидев, что я выпала из своих размышлений и снова с ними, лиса сглотнула кусок сдобы и, наконец, тараторя и иногда сбиваясь на всхлипы, объяснила, что же случилось с её отцом, и зачем она, не имея нужных навыков, полезла призывать Нечисть, получив в итоге… меня.

Мир, в который я попала, назывался Фаэтана. Чем-то он был схож с Землёй — здесь была столь же разнообразная флора и фауна, имелись моря и океаны, горы и долины, смешанные, хвойные, тропические леса и даже парочка пустынь. Вот только на этом сходство и заканчивалось, потому что населяли Фаэтану исключительно одарённые магией существа и духи.

Когда-то все они имели свои территории, королевства или крохотные княжества, но часто воевали друг с другом, объединяя земли и смешивая кровь. А со временем выяснилось, что такие войны имели гораздо больше последствий, чем могло показаться на первый взгляд.

Некоторые расы оказались приспособлены к жизни только в определённых ареалах. Например, оборотни были привязаны к лесам и в каменных коробках-городах нередко сходили с ума. Вампиры, или стригои, как их тут называли, предпочитали уединение в горах, потому что в толпе их подводил самоконтроль. Ну, а многие морские русалки погибли, не сумев приспособиться к пресным водоёмам и рекам. Про леших, водяных, редких метаморфов или представителей полуразумных животных рас и говорить нечего.

Кого-то из них просто боялись, а кого-то боялись они сами, прячась в комфортных для себя местах и возвращаясь к истокам. Так и получилось, что в какой-то момент на Фаэтане стали властвовать люди, перетянув управление всеми государствами на себя. Прочие же существа остались в меньшинстве и вынуждены были потесниться. А потом, уж не знаю, с чьей подачи, их поголовно приравняли к нечисти и согнали на одну территорию, которую назвали Нейлатом — Нейтральными Землями.

Разумеется, не-люди сопротивлялись, но выстоять против объединившихся для борьбы с ними человеческих королевств — Локимора, Мории и Залесья — не смогли.

Немалую роль в их поражении сыграли и те, кого после стали называть Тёмными Охотниками. Полукровки, в чьих жилах текла кровь и людей, и нечисти — они могли выследить и убить кого угодно. И, в конечном счёте, именно войска под их предводительством загнали нечисть в Нейлат.

К чести людей, совсем истреблять иных они не стали, но и территории нового обитания покидать запретили. Впрочем, помня о пакостном характере и мстительности нечисти, и сами к ним не совались. Иногда, правда, не брезговали прибегать к их услугам, тут-то и понадобилось специальное место для переговоров и заключения сделок, которым стал отель, построенный предками Миланы на границе Нейлата и Локимора.

Сюда приходили те иные, кто ради денег или каких-то услуг готов был сотрудничать с магами или ведьмами. Сюда же тайком приезжали и люди в поисках решения своих проблем.

— Когда-то это место процветало, — с затаённой тоской в голосе и недетской серьёзностью сказала Милана, — но несколько десятилетий назад стало приходить в запустение. Уже при отце моего отца люди здесь появлялись хорошо, если пару раз в год. А при папе и того реже. На моей памяти тут, вообще, не заключили ни одной сделки. Да и нечисть сюда дорогу забыла. Вот только Эри, Акбар да Кос с нами остались и то, потому что им жить больше негде.

— Дед Залик ещё заглядывает иногда, местный Леший, — меланхолично вставила русалка и покачала чашку с чаем в руках. — Да так, проездом иногда кто останавливается, да только даже ночевать не остаётся.

— И, кажется, я их понимаю, — подумав о запустении и отсутствии удобств, пробормотала я, а Милана и Эри сделали вид, что не услышали

— Так вот, месяц назад мой папа получил какое-то странное письмо. Что в нём было, он не сказал, но выглядел очень воодушевлённым. Быстро собрался, велел не волноваться и куда-то уехал. Больше мы его не видели. Никаких служб поиска, о которых ты спрашивала, у нас, сама понимаешь, нет. У нас-то и государства, как такового нет — живём, кто как может. И к кому идти за помощью, мы не знаем, — печально развела руками лиса.

— Так может, он ещё вернётся? — с надеждой спросила я, даже близко не представляя, где его можно искать. А Милана, на минуточку, именно это у меня и потребовала, призвав сюда.

— Времени ждать нет, — вздохнула русалка, взяв дальнейшие объяснения на себя. — Вот, взгляни.

И она протянула мне какое-то письмо на красивой гербовой бумаге, украшенной вензелями и позолотой. Сначала написанное показалось мне какой-то тарабарщиной, но, чем больше я всматривалась в текст, тем лучше понимала, что в нём сказано, и хуже — что же с этим делать.