— Серьёзно?

Этот вопрос разнёсся по всему залу и улетел эхом внутрь коридоров «Дворца последнего Императора».

— Простите? Кто вы, и почему вы так говорите? — на лице мэра читалось удивление. Уже долгие годы он ни разу не слышал, чтобы кто-то не только посмел перебить его, но и сказать хоть что-то наперекор.

— Я спросил, серьёзно ли ты, червяк, считаешь себя и этот скот достойнейшими?

Толпа, остававшаяся до этого безмолвной начала гудеть. Дамы в пышных шляпах, мужчины в разноцветных галстуках наперебой начали возмущаться.

— ТРУС, ПОКАЖИСЬ! — не сдержав злости, крикнул мэр.

Ответом ему стало летящее с балкона чёрное пятно. Казалось, что буквально на секунду все застыли, приковав своё взгляд к этому пятну. Всеобщую тишину нарушил лишь звук удара тела о дубовый паркет.

— Это же охранник, мы видели его у входа. — прошептала какая-то дама, но её услышали все.

— Я не боюсь показать себя, хaeлар.

На балконе показался мужчина лет 47–50, в старой, но чистой военной форме. В руках у него была винтовка, а на поясе висела пара гранат.

— Почему же ты называешь меня трусом, а?

— Не может быть…

Три слова. Как много могут передать три слова? Я люблю тебя. Это тоже три слова, но сила, которая в них заключена способна изменить мир, судьбу, историю. Но те три слова, которые произнёс Генри были совершенно иными. В них не было ни намёка на силу. Наоборот, это были слова того, кто никогда не сомневался в себе, но увидел нечто, ввергнувшее его в самые глубины отчаяния.

— О, рад, что ты узнал Давида. — сказал я, медленно вставая с кресла.

— Зачем, Рой? Зачем ты привёл этого психа сюда? — в панике протараторил Генри.

— Успокойся, Генри. Не случилось ничего необычного. Просто для тебя необычно оказаться в ситуации, когда твоя жизнь и будущее зависят от другого человека.

— Рой… — прошептал Генри, падая обратно в кресло.

— РОЙ, ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? — прокричал мне в лицо мэр — КАКОГО ЧЁРТА ТУТ ПРОИСХОДИТ?

— Я рад, что смог вас удивить, господин мэр. — сказал я, запрыгивая на стол — Знаете, смотрю я тут на всех вас и думаю: почему такие идиоты оказались в таком красивом зале? Сначала я думал, что тут реально есть какая-то рациональная причина. Однако, сейчас мне всё кажется иначе. Просто они лучше других к вам подмазались. Кто-то заплатил вам, кто-то помог, а у кого-то в сейфе лежит компромат на вас. В любом случае, тут нет никого достойного.

— РОЙ, МЕЛКИЙ ТЫ УБЛЮДОК, ТЫ ЗАПЛАТ…

Мэр, наверно, хотел сказать, что я должен буду за что-то заплатить или что я совершаю ошибку, но кое-что ему помешало. Маленькая, но очень быстрая пуля, весившая всего 7,9 грамма, стремительно пронеслась ровно между его глаз. Зал замер.

Я стоял на столе, держа в руке пистолет с дымящимся стволом. Все взгляды были прикованы ко мне. Вот, вот она — минута, которая изменила мир. Я наконец-то стал тем, кто гнёт прямую реальности под себя. Теперь всё бремя мира лежит на мне.

— Ты реально псих, хaeлар. Ладно, заканчивайте всё это.

Глава 7. Час

Стук. Стук многочисленных металлических пластин, прикреплённых к подошвам берцев, разносился по коридорам. Музыкантов заперли в подсобке, чтобы они не могли начать сеять панику в городе. Тела самых богатых мертвецов города бережно отнесли в холодильник на кухне, чтобы потом захоронить их. А я сидел за резным деревянным столом, и на меня смотрели рубины на позолоченных стрелках часов. Чтобы приступить к следующему этапу моего плана, мне было необходимо ждать новостей, так что я начал размышлять о будущем. Однако, меня скоро прервали.

— Рой, есть новости! — прокричал с конца коридора Давид. Он быстрыми шагам преодолел весь путь до кабинета и практически влетел в него. Лицо старого вояки буквально светилось от радости. Видимо, ему вспомнилась молодость, а в голову вновь ударил адреналин.

— Слушаю тебя.

— Мы захватили полицейские участки, склады с военной техникой и вооружением. Все точки связи, оружейные магазины, а также студии телеканалов и радиостанций под нами.

— Башня Стила?

— Пришлось немного пострелять, но мы справились.

— Связь?

— Заглушена.

— Отлично. Вы управились за семнадцать минут, неплохо. Отправляемся на студию.

Я, Давид и ещё несколько человек из его старой команды вышли на улицу. Через минуту я уже сидел в бронированной машине.

— Врубай мигалки и гони.

— Слушаюсь.

Поездка по пустым дорогам заняла всего семь минут, хотя в час пик пришлось бы ждать не менее сорока. По приезде нас уже ждало 4 человека из личной охраны Давида. Они отвели нас на самый верх башни, в которой находилась телестудия. Из панорамных окон открывался вид на весь город. От высоких труб заводов на юге и мегабашен в центре, до трущоб и военных полигонов на севере. Миллионы жизней расстилались на полотне, художником которого я стал. Отныне я рисую их судьбу.