— Обманешь — смерть покажется тебе спасением. Поверь, я знаю, о чем говорю.

Томаш коротко кивнул, кое-как поднялся на ноги, кряхтя и держась за ребра, а после направился на выход, кинув на Спайка неприязненный взгляд.

— Как это не удивительно — но у меня стойкое ощущение, что это еще не самое большое безумие, что нам предстоит увидеть, — пробормотал Морган.

И Птаха готова была подписаться под каждым его словом.

Утерев со лба пот, Птаха шикнула от боли и прихлопнула ладонью здорового комара, пристроившегося на ее руке, и поскребла ногтями кожу, на которой уже начинала взбухать красная точка.

Воздух на болотах был настолько влажный, что его, казалось, можно черпать ложкой. Мошкара, роем кружащаяся над их головами, настойчиво лезла в глаза и рот, кусалась, жужжала над ухом, не давая сосредоточиться.

Дело дошло до того, что вышедший из себя Архан, которому в фляжку с водой залетела жирная муха, произнес несколько слов и взмахнул руками. Спустя миг на гладкую поверхность Орриса дождем посыпались мелкие черные тушки, которые начала радостно поглощать рыба, однако не прошло и пяти минут, как воздух вновь заполонили летающие паразиты.

Их сопровождающие, отталкивающиеся от дна длинными шестами, были угрюмы и немногословны. Впрочем, оно и понятно. Местность вокруг не вдохновляла на разговоры, скорее наоборот. Чем дальше они продвигались вглубь болот, тем больше Птаха замечала незнакомых ей растений и диковинных животных, некоторые из которых при виде их баржи тут же скрывались в плотных зарослях, другие же напротив — провожали чужаков внимательными взглядами, а то и вовсе какое-то время двигались следом, покуда их не вспугивал арбалетный болт.

— Воняет хуже сточной канавы, — громко чихнул Спайк и отмахнулся от огромного жука, который, обиженно жужжа, улетел в высь. — Да и паразиты уже чуть ли не в задницу лезут. Старикан что, не мог придумать нам более легкий способ попасть в те развалины?

— Мне казалось, такой способ передвижения должен быть вам наиболее близким, учитывая ваше прошлое, — произнес Морган; из-за платка, прикрывающего нос, звучал он гнусаво.

— Я привык бороздить моря, а не зловонные лужи, — буркнул Спайк. — Да и это полено не идет ни в какое сравнение даже с самой жалкой посудиной, которой мне довелось управлять.

— Все когда-то бывает впервые, — философски заметил Тео.

— Хватит скулить! — гаркнул Базузу, который опять потребовал переместить его в череп. Не сказать, что эта затея вызвала хоть у кого-то вызвала восторг — в особенности у их сопровождающих, которые, казалось, готовы вот-вот сигануть в воду и вплавь вернуться в Силат — однако демон пригрозился созвать всю имеющуюся на болотах мошкару, так что Тео пришлось подчиниться. — Ноешь с того самого момента, как мы отчалили. Даже сопляк воздыхал меньше, получив отказ от своей зазнобы из Брадденбура. Как ее там звали?.. Урсула? Эльке?

— Андреа, — уши Тео покраснели. — И у нас с ней ничего не было. Я просто хотел заглянуть в библиотеку ее отца за парой интересных экземпляров.

— Ага, а потом разложить сучка прямо между полок, — издевательски заскрежетал Базузу. — Я успел мельком увидеть пару образов и учебой там и не пахло. Но сейчас не об этом. Так что прекращай лить слезы, серозадый, или нацепи юбку и иди в ближайший хлев доить коров. Думаю, тебе это занятие в самый раз.

— А может я лучше пущу в плаванье чьи-то чересчур говорливые останки? — рыкнул Спайк.

— Давай-давай, попробуй, если пальцы лишние, — огоньки в пустых глазницах черепа из огненно-рыжих превратились в кроваво-красные. — Сам потом нырять на дно будешь, когда я заставлю какую-нибудь змеюку залезть тебе в задницу и вылезти из твоего сморщенного короткого…

— Тихо! — прервал их ругань Ленс, подняв руку и обратился к одному из сопровождающих, высокому как каланча мужчине со шрамами от оспы на лице, который был среди прочих за главного. — Что-то не так?

Тот ответил не сразу. Отложив шест, он взял в руки арбалет и внимательно вглядывался в ближайшие заросли. Почуяв тепло, идущее от Близняшек, Птаха положила ладони на рукояти кинжалов, готовясь к худшему. Наконец мужчина с облегчением выдохнул и опустил оружие.

— Ящеры, но дружелюбные, — произнес он и повысил голос. — Гир’к ккон! Гир’к ккон! Иск’тре Исслейм!

Ответом ему послужила тишина. Через несколько мгновений в воздухе прозвучал свист — и мужчина, выронив арбалет, схватился за черное оперение дротика, торчащего из его шеи.

На свете было немало вещей, которые Спайк не то, что не любил — ненавидел. Если в корчме хозяин приносил тарелку с подгоревшими шкварками, она вполне могла полететь в ближайший угол, а иногда — если Спайк и без того был раздражен — и в голову никудышному стряпчему. Чересчур горькое пиво вызывало изжогу, не прекращающийся третий день дождь — желание удавиться, похмелье — сломать кому-нибудь хребет. Однако Спайк вдруг понял, что больше всего Спайка выводили из себя проклятые демоны, костерящие всех вокруг словно шлюха, с которой расплатились фальшивым серебром. И этот удивительный факт вскрылся после знакомства с Базузу.