Гусев стал слушать со всё возрастающим интересом. Когда я говорил про Раубаля и про то, как этот виндобонский художник с манерами истероида спровоцировал и поимел протекторатских анархистов, Алексей Иванович покрылся красными пятнами, но под конец моей речи, после упоминания о Свальбарде и Дыбенке, заметно переменился в лице.

– С Дыбенкой можно делать дела, – согласился он. – Чтобы вы понимали, я не предам революцию. Но заключить союз с чёртом против дьявола – это можно, это всегда пожалуйста.

В этот момент в комнату вошла Изабелла Ли. Обшарпанное помещение заброшенного цеха завода в саркельской промзоне как будто посетило закатное солнце: великолепная креолка в своём ярко-красном платье, рубиновом колье в золотой оправе, с которым отлично гармонировали такие же кольца и серьги, казалась существом фантастическим.

– Альоша, – сказало фантастическое существо. – Сэндвичи с огурцами и мятный чай!

И, сверкая рубинами, внесла облупленный поднос со старым фарфоровым чайником и четырьмя чашками. Две из них были без ручек.

– Да-да-да, Беллочка, ставь сюда. – Гусев смахнул своей мозолистой ладонью крошки кирпича со стопки строительных поддонов, постелил газету и отступил в сторону.

Я в последний момент успел выдернуть прессу из-под подноса:

– Мы тут с вами устроили бурю в стакане, а в мире удивительные вещи происходят!

– Ну-ка, ну-ка. – Иван заглянул через плечо. – Какое ещё Финикийское государство? Шеф, дайте почитать!

Сэндвичи оказались обычными бутербродами, но весьма и весьма неплохими. Помимо огурцов в их состав входила копчёная свиная грудинка, сливочное масло, твёрдый сыр и свежий пшеничный хлеб. Чай тоже был выше всяких похвал, хотя самого чая там и не было – мята, мелисса и, кажется, липа и чабрец.

– Тут такой чудесный… Хани? Миот? Мёд! – Имперские слова Изабелла иногда подбирала с трудом, хотя в целом её успехи в изучении языка были феноменальными. – Я принесу!

Мы втроём отдавали должное сэндвичам, Иван, активно работая челюстями, взял в руки газету и, встряхнув её, прочёл:

– Финикийская диаспора Протектората объявила о начале сбора средств на организацию экспедиции в Левант, с целью подготовки лагерей для переселенцев. На фоне участившихся погромов и случаев неприкрытой дискриминации национальных меньшинств во владениях Тевтонского ордена вернуться на землю предков по предварительным оценкам уже изъявили желание не менее ста двадцати тысяч семей. Финикийские общины Сипанги, Федерации и Альянса готовы присоединиться к проекту, если великие державы продемонстрируют готовность к диалогу с государством Финикия, в случае если оно будет создано. В первую очередь лидеров движения за репатриацию интересуют взаимовыгодные торговые отношения, в частности поставки продовольствия, медикаментов, оружия и товаров первой необходимости.

Конец ознакомительного фрагмента.