После защиты диплома я сам толком не смог бы сказать, что именно узнал об экономике. Я и сегодня могу немножко порассуждать о кривых спроса и предложения. На этом мои познания заканчиваются. Увы, я не шучу.

Когда пришло время искать работу, я не знал, куда податься, и потому применил умный взрослый метод: выяснил, какие компании ищут новых сотрудников и хорошо платят. И… мне очень стыдно в этом признаваться. Да-да, очень стыдно. Но я пошел работать в банк.

Ну да, я уже не был простым кассиром. Но все же… занимался финансовым анализом чего-то там – не могу даже выговорить, чего именно. Наверное, мой мозг вытеснил эти воспоминания. Работу я ненавидел. Те, кто меня нанимал, говорили, что все будет очень хорошо. В конце концов, я же закончил экономический факультет, причем даже с отличием. А работа была не просто в банке, а в инвестиционном банке. Платили много. Офис был впечатляющим. Друзья завидовали.

Но мне было тошно.

Почти два года – самых долгих в моей жизни – я старался быть успешным, собирал волю в кулак и напрягал все умственные способности. Я пытался пересилить скуку и убедить себя, что эта работа – отличная ступенька в карьерной лестнице. Но она выматывала меня эмоционально и физически. Когда я уже готов был оставить всякую надежду на успех в банковском деле, мой начальник милосердно взял дело в свои руки и уволил меня. Я сам себе напоминал лошадь со сломанной ногой и был несказанно рад, когда мучения закончились.

Но что делать дальше, я не знал.

Подлечив гордость и освежив резюме, я решил, что впредь буду разборчивее. И – вы не поверите – снова пошел работать в банк, но в другой.

Не думайте, что я совсем уж чокнутый мазохист. Новая работа была в отделе маркетинга, так что прямого отношения к банковским операциям я теперь не имел.

Вы и представить себе не можете, какое это было облегчение – вырваться из банковской рутины. Поначалу я не сомневался, что с маркетингом дело пойдет гораздо лучше. Увы, новая специализация оказалась почти такой же нудной, как и старая.

И года не прошло, как я начал жаловаться своей девушке Анне (на которой вскоре женился), что работа сводит меня с ума. Анна человек терпеливый, но я заметил, что мои рассказы о собственных мытарствах ее слегка утомляют.

– Тебе надо найти дело по душе, – твердила она снова и снова.

Анна работала в компании, занимающейся организацией корпоративов и прочих мероприятий. По правде говоря, ее должность была непростой и требовала постоянных разъездов. Анна уставала от дороги, но саму работу вроде бы любила. По крайней мере, не жаловалась. И, что еще важнее, на нее по воскресеньям тоска не нападала.

Вы, наверное, знаете, что я имею в виду: это чувство, подкрадывающееся воскресным вечером, когда ты смотришь футбол или еще что-нибудь делаешь, и вдруг понимаешь, что всего через двенадцать часов снова предстоит отправляться на работу. Так было, когда я служил в предыдущем банке, и в отделе маркетинга вскоре началось то же самое.

И, словно этого недостаточно, тоска стала захлестывать меня все раньше и раньше. Иногда я приходил на свидание с Анной в субботу вечером и вдруг ощущал укол смутного, но очень неприятного чувства. Сначала я и сам не понимал, в чем дело, а потом вдруг соображал: работа.

Наверное, вы решили, что мне просто не повезло с работодателями. Я тоже иногда так думал. Но теперь вынужден признать: те две компании и мои первые руководители были даже выше среднего уровня. Коллеги проявляли ко мне искренний интерес и по-настоящему любили свое дело. Им хотелось, чтобы у меня было так же.

Вот только у меня ничего не получалось. И со временем я запаниковал.

К тому моменту я уже был готов к чему угодно, лишь бы избавиться от тоскливого страха перед работой, и решил поговорить с несколькими знакомыми, вполне себе удачно выбравшими профессию. Я пообщался с одним довольным жизнью юристом и решил, что он псих (шучу). Я поговорил с консультантом по вопросам управления, с учительницей, с программистом.

Когда я спрашивал, за что они любят свою работу, ответы казались неубедительными. Они рассуждали о бизнесе, праве, образовании и технике, но сильного впечатления на меня не производили. Закрадывалось подозрение, что со мной что-то не так и я обречен на отвращение к своему труду. Черт побери, я даже познакомился со страховым регулятором, когда разбил машину, и он вроде бы с удовольствием делал свое дело, хоть и не мог толком объяснить почему.

Словом, мне никак не удавалось понять, почему все так лояльны к своей деятельности. На этой почве у меня даже развилась легкая депрессия, а любой, кто знаком с этим, подтвердит: даже легкая форма – это очень тяжело. Но в один прекрасный день, хвала Господу, к нам пришли партнеры из рекламного агентства.

Мы обратились к ним с целью продвижения нового пакета услуг. Само по себе это было очень скучно, но на одном этапе мне выпало поработать с фокус-группой. Респондентов в возрасте от тридцати лет спрашивали, как они представляют себе нашу компанию. Помощники из рекламного агентства задавали вопросы вроде: «Если бы AFS (я работал в компании Accelerated Financial Systems) была человеком и прямо сейчас вошла в комнату, как бы она выглядела?» Согласен, звучит нелепо; но что-то во всем этом меня заинтересовало.