Ее лицо вытягивается.

— В зависимости от того, как долго употреблялись запрещенные вещества… Но в любом случае и то, и то не хорошо. Мы рекомендуем готовиться к зачатию ребенка.

— Поздно пить «Баржоми», Анна Михайловна. То есть риск возникновения пороков есть?

— Риск есть даже у тех, кто ведет здоровый образ жизни, а здесь…

— Я понял, — соглашаюсь. — Теперь второй вопрос: если мужчина был обдолбан до такой степени, что даже не помнит сам процесс зачатия, какова вероятность, что семяизвержения не было?

— Ох, — сняв очки, растирает переносицу. — По такому вопросу лучше проконсультироваться у андролога, но насколько я знаю, семяизвержение у мужчин может проходить непроизвольно. Даже во сне.

— Тогда вернемся к детишкам. Обдолбаный мужчина задается сомнениями, а его ли это вообще ребенок…

Анна морщит лоб.

— Ненадежная женщина? Есть повод думать об измене?

— Прецедентов не было, но мало ли.

— Тогда, если плод будет здоровым, дождитесь рождения и сделайте анализ ДНК.

Тяжесть непосильным грузом давит на плечи. Такое чувство, что сейчас Виталина реально села мне на шею и свесила ноги.

Еще семь месяцев ее терпеть.

Меня уже трясет от каждого ее звонка, от голоса, который с беременностью стал капризным и гнусавым. Блевать хочется от ее бесконечных просьб и жажды внимания. В последнее время ее навязчивость особенно обострилась.

Такое чувство, что Вита хочет знать, где я нахожусь каждую минуту. А если выходит не по ее, закатывает истерику и давит на жалость еще не рожденным ребенком. У нее уже мания, которую Виталина объясняет сменой гормонального фона. Но мне похуй на ее оправдания. Знал бы, что Вита в положении станет такой чокнутой, никогда бы с ней не связался.

— Это слишком долго, — хриплю я. — Другие варианты?

— Да, дородовое определение отцовства тоже возможно, например, с помощью биопсии или анализа околоплодных вод. Но эти процедуры всегда сопряжены с определенным риском осложнений…

— Ребенок может пострадать?

— Да, Мирон Олегович, — вздыхает Анна.

— Нет, — мотаю головой. — Я к такому не готов.

Пусть я не жду ребенка и не люблю его, но и вредить ему не стану. Как бы ни бесила меня Вита…

— А вот неинвазивная диагностика абсолютно безопасна как для матери, так и для ребенка, — продолжает рассуждать Анна. — Для исследования нужен лишь забор крови, и проводить его можно с девятой недели беременности.

Услышав Анну, рефлекторно расправляю плечи, будто сбрасываю с себя Лактионову на пол. Девять… недель? Приемлемый срок. Вполне. Я его почти весь отмотал.

— Так с этого и надо было начинать! — слишком эмоционально выпаливаю, услышав хорошую новость, но тут же осекаюсь, добавляя спокойнее: — Расскажите подробнее.

Анна объясняет и дает адрес проверенной лаборатории. Безмерно благодарный ей за помощь, забираю бумагу.

Я, наверное, совсем ебанулся, но сейчас мне больше всего хочется, чтобы Виталина изменяла мне. Я не то что мечтаю — вожделею, чтобы залет был от другого мужчины.

Да, вероятность маленькая, но она есть. Пусть Вита никогда не давала поводов думать о ней в подобном смысле.

На два часа дня у меня запланирована консультация. Выйдя от доктора, направляюсь в свой офис.

— Мирон Олегович, к вам посетительница, — сообщает Лара.

Бросаю взгляд на диван для клиентов и вижу Арину. Подруга Бельской в пестрой идиотской куртке задумчиво сидит на диване, держа на коленях подарочную коробку, перевязанную бантом.

— Что тебе нужно? — спрашиваю я.

Арина, вздрогнув, подскакивает с дивана. Растерянно поворачивается ко мне и протягивает коробку.

— Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам, — негромко напевает она.

А я вздергиваю бровь.

— Ты снова благовоний своих перенюхала? Мой день рождения в конце июля был.

— Так вы лев по гороскопу? Это многое объясняет, — тараторит она взволнованно и пытается всучить коробку, но я не беру. И тогда девчонка уточняет: — Это от Риты…

— Да? — лишь сейчас во мне вспыхивает интерес. — И что там?

— Я не знаю. Честно.

— Ладно.

На таких условиях я готов забрать презент. Однако Арина уходить не спешит. Вытягивает свою руку, просяще заглядывает в глаза.

— Тебе чаевые нужны? — ухмыляюсь и свободной рукой тянусь в карман, кажется там завалялась наличка.

Но рыжая отмахивается от купюры и быстро поворачивает мою ладонь. Сильнее вывернув ее, принимается что-то рассматривать и водить ногтем по линиям.

— Ты что делаешь?! — вскипаю я и резко выдергиваю руку из ее холодных пальцев.