От того, как он на меня смотрит, от того, как он это говорит, у меня от волнения вспыхивает лицо. Ладонь Мирона плавно скользит по телу, но это не пошлость, а танец, похожий на нежный секс. У меня обострены все органы чувств, и я дышу запахом тела Мирона. Его тесная близость будоражит, разжигает во мне горячий огонек желания. Наши движения в танце неторопливые, мы как одно целое, и мне не хочется разрывать этот контакт. Я льну к Мирону всем телом, послушно двигаясь с ним в темпе, который задает он.

Мои губы приоткрываются, у Мирона тоже. Мы тянемся друг к другу…

…и срываем бурю аплодисментов.

Я вздрагиваю от шума. Вернуться в реальный мир из нашей с Мироном сказки — это так странно. Я вдруг чувствую себя чужой на празднике моей подруги. Мирон отпускает меня нехотя, и я, пока ему вручают приз, смотрю на подругу.

Она улыбается, ее глаза блестят, когда она показывает мне два больших пальца. Я знаю, что она понимает, что между мной и Мироном сейчас что-то произошло. Что-то такое, что изменит все. Мирон держит меня за руку и ведет к столу. Но все, кто за ним сидит вместе с нами, теперь нам мешают. Они становятся лишними.

Мирон чувствует то же самое. Он склоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Рит, давай уедем?

Я смотрю на Арину. Она сидит, склонив голову, и смотрит куда-то себе на коленки. А спустя секунду я слышу звук входящего сообщения.

«Я так хочу, чтобы ты тоже была счастлива! Вы так волшебно смотритесь вместе! А как он смотрит на тебя! Он точно тебя любит, Рит».

— Я тоже люблю… — говорю тихо, отвечая подруге.

Но слышит меня Мирон. Он замирает, кажется, даже вдохнуть не может, а потом берет мою руку и целует пальцы.

— Рит…

— Давай сбежим, — перебиваю я его.

В машине Мирон сидит со мной на заднем сиденье и не выпускает мою ладонь из своей руки. Мы молчим, но это молчание говорит за нас лучше слов. Между нами искры летят, и одного слова хватило бы, чтобы сорваться. Не поругаться, нет. Чтобы не наброситься друг на друга, как в прошлый раз.

Но я не хочу больше дикого, необузданного секса. Потому что постоянно так быть не может. Это дорога в никуда. Каждый раз нужен какой-то триггер, чтобы между нами полыхало? Нет, это не обо мне. Я устала от встрясок и хочу нежности и любви, а не стрессов и страсти. Поэтому даже не шевелюсь, чтобы не провоцировать Мирона.

Хотя сама еле держусь. Мне кажется, что воздух в машине насквозь пропитан запахом моих мокрых от желания трусов. Мне даже неудобно перед Семеном, который тоже молчит и просто везет меня в особняк.

И Мирон молчит. Я не знаю, о чем он думает, и вижу только его ухо и щеку, потому что он смотрит в боковое окно, отвернувшись от меня.

Но, странно, эта тишина не тяготит. Потому что она не пустая. Нас трое в салоне. И все трое понимают, что происходит. Только, кажется, никто не знает, что с этим делать.

Когда машина останавливается около особняка, Мирон молча выходит и идет открывать дверцу для меня. А я ловлю взгляд его помощника в зеркале заднего вида. Семен мне по-доброму подмигивает.

Суворов подает мне руку и ведет через дворик к двери дома. Помогает ее отпереть и входит вместе со мной, но дальше порога не проходит. Я вижу, что хочет остаться, но не настаивает, не напрашивается, не давит. Он вообще больше на меня не давит и не навязывает свое внимание. Даже поле признания в любви на танцполе.

А я… Я вдруг делаю шаг к нему и целую его в губы. Это контрольный в голову. Если сорвемся, это будет наш последний секс.

Я целую Мирона, наслаждаясь его губами, дыханием, запахом. Не набрасываюсь алчно, а чувствую каждое движение языка и губ, смакую их, слушаю свои ощущения. Обнимаю Мирона за шею, а он держит свои большие теплые ладони на моей талии. И отвечает на поцелуй, не увлекая меня в похотливой бой языками. Он даже глаза закрыл и, кажется, тоже наслаждается поцелуем.

И я позволю себе большее — скольжу согревшимися ладошками под его одежду, потому что хочу коснуться его кожи.

Страсть больше не туманит мою голову, я осознаю все, что делаю и что делает Мирон.

Мы раздеваем друг друга прямо на пороге, и лишь когда остаемся только в нижнем белье, Мирон подхватывает меня под попу и несет в спальню. Бережно укладывает на постель и нависает сверху. Проводит ладонью по моему телу от груди по животу и бедру. Смотрит на меня так… так… Я не могу найти слов. Но вся страсть в его глазах. А в движениях — размеренная нежность.

Мирон покрывает поцелуями мое тело, освобождает грудь от лифчика и накрывает губами сосок. Ласкает его языком, зацеловывает кожу вокруг и гладит пальцами меня между ног, запустив руку в трусики.