Кошка нервно прижимала уши, стараясь держаться рядом с котом, зато Тимошка был спокоен, словно пришел не на кладбище, а на обычную лужайку. Спокойной выглядела и Гайела.

Остановившись на просторном, свободном от могил месте, девочка обернулась к своим провожатым:

— Послушайте! Что бы вы ни увидели, ни в коем случае не выходите из круга и не мешайте мне. Сидите тихо и постарайтесь ничего не бояться. Договорились?

— А чего тут бояться? — Тимошка вильнул хвостом, — Те же люди, только мертвые. Бояться надо живых, это они пакости делают. А Лайса когда-то давно вообще живого скелета в дом притащила! И ничего страшного не случилось.

— Какого еще скелета? — моментально заинтересовалась Гайела.

— Ну-у… — Понимая, что сболтнул лишнее, Тимошка замолчал, но было поздно.

Девочка присела и требовательно уставилась в глаза:

— Говори, а то домой отправлю! Можешь потом моей маме что угодно рассказывать, я все равно уже здесь.

— Ну, Лайса, как и ты, по кладбищам ходила, так один скелет увязался за нею и через портал попал к нам домой. Потом она его увидела и амулетом в лоб залепила, он и рассыпался, — принялся вдохновенно врать Тимошка. — Пришлось потом пепел подметать. Ну, собственно, и все.

— И ты не испугался? — удивилась Гайела.

— Нет! — мотнул головой кот. Подумав, добавил для правдоподобности: — Я спросонья не успел.

— Понятно.

Моментально потеряв всякий интерес к рассказу, девочка принялась готовиться к обряду, а Тимошка облегченно вздохнул. Гроза, к счастью, прошла стороной, оставив тайны нераскрытыми. Но за словами все же нужно следить внимательней, иначе когда-нибудь у Робина будут большие проблемы.

Гайела вновь начертила на земле ножом круг, выставила по кругу множество свечей и зажгла их. Вновь, повинуясь ее негромкому пению, вдоль границы огоньков медленно выстроились туманные тени. Вновь послышался тихий, словно шелест ветра, голос:

— Дитя, души той, которую ты ищешь, нет среди нас. Ищи ее среди живых!

Услышав радостную новость, Гайела медленно поклонилась призракам, едва сдерживая в душе рвущийся наружу восторг. Впереди еще не одно кладбище, и новости при каждом подобном вызове могут измениться. Нужно запастись терпением.

Вовремя вспомнив, что обещала себе больше не выглядеть в глазах этой тизарры идиоткой, я захлопнула рот и вновь присмотрелась к тому, что предлагала мне Исан, наивно надеясь, что увиденное всего лишь обман моего зрения.

Увы. Предлагаемый мне ассортимент действительно состоял из пауков, ящериц, мышей, жуков и прочей мерзости. Причем мыши в этом списке были самыми безобидными. Все, что могло ползать — ползало, что могло пищать — пищало, что могло сновать — сновало. Содержалась эта «еда» в больших клетках, в два раза превышающих мой собственный рост, довольно тесно заполнивших пещеру. Запах, разумеется, стоял соответствующий.

Чувствуя, как к горлу неминуемо подступает тошнота, я бросилась опрометью по коридору, понимая, что скорее погибну голодной смертью, чем позволю себе притронуться хоть пальцем к подобной гадости. Навстречу мне откуда-то сбоку выскочил обеспокоенный воплями Арсанар. Но я промчалась мимо, лишь чудом не задев его. Иначе сбила бы с ног. Заметила лишь вопросительно поднятые брови. Вдогонку мне летели крики Исан:

— Куда же вы? Что с-случилос-сь? Пос-стойте!

Я с удовлетворением впервые заметила в голосе служанки неподдельную тревогу. Правда, было непонятно, что именно ее встревожило: мое поведение или неожиданное появление правителя. Но все равно было приятно.

Внезапно длинный коридор закончился резким поворотом. Задумавшись и не затормозив вовремя, я впечаталась в стену. В ответ послышался тихий щелчок, и часть стены резко отъехала в сторону. Я плюхнулась на четвереньки и лишь чудом не рухнула носом вниз с головокружительной высоты. Но не обратила ровным счетом никакого внимания на то, что избежала неминуемой смерти, поскольку, моментально забыв обо всем от неожиданности и потеряв от восторга дар речи, залюбовалась очередным сюрпризом, преподнесенным мне этим незнакомым местом.

Далеко внизу простиралась широкая долина, вокруг нее, закрывая дальнейший обзор, вставали внушительной стеной величественные горы. Пейзаж чем-то напоминал чашу. А высоко в небе светило яркое солнце, делая воздух удивительно теплым, но в то же время душным. Все это так напоминало мир, к которому я привыкла, только цвета этого мира были совсем другими: нежно-розовое небо баюкало в своем просторе огненно-красное солнце; казалось, присмотрись внимательней — и увидишь языки пламени, танцующие на светиле, а горы цвета выдержанного красного вина заслоняли собой пурпурную долину.