Я тоже обняла ее моя жизнь стала другой и надо ее просто принять. Слишком всего нового было в моей жизни. Разговоры, что меня прячут здесь и при этом Любава не объясняла от кого и почему напрягали меня, я пыталась понять какая опасность и от кого угрожает мне. Все разговоры Любава откладывала на потом. Мне показалось что Ведьмак запретил ей это, и я на время оставила все расспросы надеясь разобраться во всем постепенно.

Кроме, приема больных мы так же ежедневно ходили в лес если не за травами, то за хворостом, а также вскоре собирали первую землянику, а дальше Любава сказала будем собирать все, что в лесу растет – это грибы, и лещину, и ягоды. Нам на зиму много надо чего еще заготовить, мы ведь зимой будем какое-то время совсем отрезаны от людей. В лесу я уже так не уставала, хотя еще топала как слон и цеплялась за ветки. Такой легкости хождения по лесу как у Любавы у меня еще не было, но я старалась. Также запоминала, что где растет, но больше пока плутала, вроде вот место знакомое, а чуть отойду в сторону и все заблудилась. Вокруг деревни были густые заросли лещины, облепихи, кизила все это богатство надо будет собирать по мере созревания. Хвороста мы собирали очень много, зимы у нас здесь были морозными. Да еще Питирим помог, натаскал нам много небольших сухих деревьев. Я топориком обрубала сучья и тонкие ветки, а потом Любава распиливала толстые стволы и колола, а я уже укладывала все в поленницу.

И люди к нам шли, иногда тоненьким ручейком, а бывало и много сразу, а это еще и стирка, и готовка дополнительная. Тем более как Наталью излечили к нам и из города стали пациенты иногда ездить. Знакомые, друзья, родственники по цепочке рассказывали о лесной усадьбе и живущей там знахарке Любаве. Ближе к осени мы с Любавой тоже отправились в город. Любава, долго колебалась, но все- таки решила меня взять с собой.

– А то ты у меня тут совсем закисла Елена, хотя пешком идти нам долго, но за это лето ты уже хорошо ходить стала, да и на людей поглядишь, а то дикаркой растешь совсем. – Только обратно нам с сумками тяжеловато будет добираться, но своя ноша не утянет, а если что и такси возьмем.

Рано утром мы отправились в Моршу, я уже и правда отвыкла от людей. Небольшой город после нашей глуши показался мне огромным и шумным. Я была немного напуганной, чувствуя себя и в самом деле дикаркой и старалась держаться подле Любавы подавляя желание схватить ее за руку и не отпускать. Мы походили по рынку, потолкались, поохали на цены, но брать ничего не стали, зато нагуляли аппетит. Любава повела меня в небольшое уютное кафе рядом с рынком. В кафе я была первый раз и ожидала большего, чего – то такого эдакого, не пойми, что, а так мне понравилось. Кафе было очень чистым и готовили там неплохо, по-домашнему. Особых деликатесов не было, обычная повседневная еда, а с другой стороны и город то не большой, кому в таком городке нужны необычные блюда. За экзотикой нужно ехать уже в Тамбов, но я то и в кафе была в первый раз и мне уже все было необычно и ново. Затем пробежка по магазинам, сначала было интересно огромные магазины, забитые всякой всячиной, а потом я просто устала. Столько неприятных резких запахов, настойчивость продавцов, уже раздражали, да и такое количество людей с непривычки вымотали. Любава набрала мне вещей и несколько пар обуви на зиму. Хоть я и была против покупок, но Любава не слушая меня брала все, что мне подходило и что ей понравилось. Ну мне конечно тоже все нравилось, но я сразу же представляла себе со страхом как мы это все потащим, а Любава на мои вопросы легкомысленно отмахивалась. Все вещи были очень красивыми и дорогими, я не привыкла к такому вниманию и сильно переживала за то сколько денег тратит на меня Любава. После жизни с бабушкой и привычкой экономить до копеечки меня пугали такие траты и количество вещей для меня одной на один сезон хотя, что уж скрывать мне это и очень нравилось. Оказывается, к достатку тоже нужно привыкнуть. Еще набрали канцелярии,– толстых тетрадей, альбомов и такие мелочи как ручки, карандаши, (по списку Питирима). Пришлось еще взять пару больших сумок в магазине в которые мы плотно и аккуратно уложили наши покупки. Мы так нагрузились сумками, что я со страхом переживала, как же мы с Баево пешком дотащим все эти тяжелые сумки до дома по лесу и уже жалела, что вообще поехала, слишком я была ошеломлена сегодняшним днем и всеми своими страхами. Но нам повезло если можно, так сказать. Любава хотела договориться взять такси и встретила какую-то свою знакомую в магазине, та быстро оттащила ее в сторонку и что-то ей стала быстро рассказывать. Я уловила только что к нам сегодня собирается по ее рекомендации ехать супружеская пара с больным ребенком на своей машине. Дорогу они знают плохо, а раз уж мы здесь, то они и нас отвезут заодно домой. Любавина знакомая позвонила им быстро договорилась. Передала нас своим знакомцам прямо у двери магазина и помогла дотащить наши сумки. Я не очень разбираюсь в машинах, но думаю такая огромная, серебристая похожая на танк машина, стоила недешево. Водитель вышел из машины открыл багажник, но помогать не стал, стоял рядом с брезгливой миной пока мы закинули все сумки. Меня задело его высокомерное выражение. Он не поздоровался ни с кем и на наше приветствие даже не кивнул головой. Любава тоже нахмурилась и села впереди с водителем, а меня посадили на заднее сиденье с женщиной и ребенком. Супружеская пара была немного странной, и его жена тоже так и не сказала не слова на наше приветствие. Представляться они тоже не стали.

Мужчина подозрительно оглядел Любаву хмыкнул непонятно и произнес,– может раз вы уже здесь, то и полечите так сказать на месте. – Мы недалеко отсюда живем, а я заплачу, что бы вас отвезли домой потом.

Любава тоже медленно оглядела мужчину и засмеялась.

– Так я и сама могу заплатить за машину и доехать домой, не хотите нас подвозить и не надо. – Помощь вам нужна, а я никогда не хожу по чужим домам мне своих пациентов и дома хватает. – Все лекарственные травы в моем доме … с собой я их не ношу.

Мужчина снова хмыкнул раздумывая видно, что ему делать, поглядел в зеркальце на жену которая сидела бледная и напряженная все также молча. Они переглянулись между собой, и машина поехала.

– Мутная пара,– решила я глядя на них.

Они явно благополучны финансово и нас презирают и не скрывают этого. Мужчина относиться к нам как к шарлатанам, даже не счел нужным назваться … и в то же время не спешит отказываться от наших услуг. Видимо их сильно прижало, и они обратились к нам за помощью, хотя и стесняются этого поступка. Мужчина конечно своим высокомерием и спесью раздражал сильно, он даже не скрывал, что мы ему не ровня. Думаю, если бы не ребенок, Любава бы тоже не согласилась им помогать. Ну а у меня еще права голоса не было поэтому то я и смотрела в окно стараясь быть незаметной. Разговаривать с пациентами мне пока не позволялось, а в их случае и не хотелось. Супруги были уже в возрасте, какие-то неяркие незапоминающиеся, и они напоминали не супружескую пару, … а родственную. Даже лица у них были неуловимо похожи, а их ребенок маленький совсем лет пяти, явно поздний и очень похож на них, только бледный и худенький до прозрачности. Мне приходилось читать, что так похоже выглядят супруги, долго живущие в браке, и вот убедилась, что так и есть. Мальчик был бледен и вял, он сидел у матери на руках как тряпичная кукла. Женщина была бесконечно вымотана болезнью малыша и мне показалось, она немножко не в себе. Она не участвовала в перебранке и может даже и не заметила ее,– все ее внимание занимал только ребенок. Когда мы поехали она тягуче на одной ноте не обращаясь конкретно ни к кому, заговорила.

– Мы к каким только его не возили врачам, а он все чахнет, плохо ест. – Почти не спит, кричит во сне и от своего же крика просыпается. – Анализы у него хорошие, мы их в разных поликлиниках сдавали. – И по обследованию все в порядке, а ему все только хуже и хуже.

Она несколько раз проговорила все это и замолчала до нашего дома как выключили ее. Машину потряхивало на плохой дороге, и я с нетерпением поглядывала в окно так хотелось вернуться домой. Отец мальчика тоже выглядел уставшим и измученным. Спесь его не ушла, просто он выглядел так что все вокруг ему бесконечно надоело, и он едет к нам просто чтобы еще раз убедится, что им не помогут. Всю дорогу он просто молчал изредка бросая странные взгляды на Любаву. Любава же за всю дорогу и слова не произнесла. Мальчишка слез с колен матери и сел между нами равнодушно как старичок, поглядывая на меня как на мебель. Это не совсем типичная реакция для детей такого возраста. Я взяла его за вялую руку, и он на это также никак не отреагировал, а вот я удивилась с таким течением болезни мне еще не пришлось сталкиваться. Сначала я испугалась что увидела все так быстро и четко только взяв ребенка за руку, обычно контакт мне нужен дольше. Голова и шея ребенка были затянуты чернотой, и она была как живая медленно расползалась и шевелилась. Испуганно отпустила руку малыша все это было не похоже на болезнь, а что это такое я не понимала и мне было страшно и неприятно. Было ощущение что я прикоснулась к чему – то мерзкому и опасному. К счастью мы уже подъезжали к Чудной деревне. Ведь я боялась выдать свои чувства.

Показывать брезгливость перед пациентом не принято, Любава о об этом меня еще раньше предупреждала говоря,– у нас больные бывают разные, как и их болезни. – Часто люди приходят с гнойниками, язвами на коже иногда с сильным кашлем до рвоты все не перечислишь, но показывать, что тебе не приятно не нужно это твоя работа. Пациенты не виноваты, а лекарь должен быть терпелив, ведь все это естественно хоть и неприятно, но не поборешь брезгливость не сможешь хорошо лечить все взаимосвязано.

Лечить стала я совсем недавно, но уже понимала ее слова. Мне приходилось промывать застарелые дурно пахнущие язвы что бы наложить мазь, а как иначе не поможешь больной может погибнуть. Такие болячки не всегда были только по вине или недосмотру самих больных. У нас недавно была на приеме женщина, которой врачи плохо лечили трофическую язву на ноге и состояние ее так ухудшилось, когда она добралась до нас. Мы с Любавой и сами напугались что не сможем спасти ее ногу. Причина ее состояния как раз-таки оказалась и-за брезгливости медсестры и врача и такое бывает еще к сожалению, часто.

Подъехать к Чудной деревне было сложно на такой огромной машине, и мужчина ругался вполголоса пока мы не остановились у живой изгороди у нашего гостевого дома.

Он огляделся и презрительно сощурился,– и в таких условиях вы лечите. – Много то вы смотрю то не нажили?

– А, мы много и не берем,– сердито ответила Любава,– живем, по совести.

– Ну – ну, –пробормотал мужчина, даже не делая попытки помочь Любаве вытащить из багажника сумки.

Любава заметила мой удивленный и испуганный взгляд на ребенка, и сама тоже занервничала понимая уже я увидела что-то необычное. Она отправила меня с вещами в дом, а сама пошла устраивать приехавших гостей на ночь в летний домик. Вернулась от них быстро.