— А что король? Он не виноват. Он же не приказывал его кастрировать, он только сказал: «Поймать насильника, и чтоб он впредь этого не делал»…

— Нет, ты мне скажи, где предел? Нет его, предела, нету, нету! Костер только есть, большой такой…

Это было сказано настолько громко, что я обернулась ко входу. Парень лет двадцати пяти с навсегда испуганными глазами, бурно жестикулируя, пытался что-то втолковать своему спутнику — синеглазому юноше с длинными светло-рыжими волосами.

— Привет тебе, дядя Лем! — крикнул синеглазый.

Голос у него был необыкновенно чистый и звонкий.

Хозяин мгновенно подскочил к нему, держа в руках поднос с едой и еще одной бутылкой вина.

— Почтение дорогим гостям! Что слышно нового в Карнен-Гуле? Да, кстати, слыхали новость: Артур вернулся!

— Как? Когда? — неподдельно обрадовался синеглазый.

— Да вот только что. Притащил с собой какую-то вонючую тварь и поволок ее в Карнен-Гул. Говорил, сейчас вернется.

— А, ну тогда мы его подождем.

— Пожалста, как вам угодно. Тогда присаживайтесь вот сюда, нэрвен тоже его ждет.

— Нет, Славомир, ты мне вот что скажи: что такое магия? — продолжал испуганный собеседник, возвращаясь, по-видимому, к прежней теме. — А я тебе скажу. Это игра с миром, в которой объектом игры являются сами правила. Игра в правила игры, понимаешь?

Славомир поморщился, сделал странный жест, как бы ставя невидимую стену между собой и своим собеседником, но промолчал.

— Вот в Иффарине как? — продолжал между тем собеседник. — Они попросту навязывают нам свои правила, и все. Мы пытались их разбить в открытом бою — Изначальный Враг, да не будет названо его имя, наплодил иркунов. Они, конечно, туповатые, нечистоплотные, но зато быстро плодятся. Мы их бьем — они размножаются, мы бьем — они размножаются… Из вас, между прочим, их делали.

Иркунов? Из таких, как Славомир? Неужели это правда?

Но по гримасе боли, исказившей прекрасное лицо Славомира, я поняла: правда.

— А мы? Что мы можем им противопоставить? — распинался между тем его собеседник. — Ах-ах, мы, видите ли, Светлые, мы не должны касаться Темных Плетений…

Дверь распахнулась. На пороге стоял Артур.

— Здравствуй, Славомир! Ха, Алекс, привет? Ну, что у нас еще плохого?

— Что плохого? Сам знаешь! Как только из Иффарина потянуло серным дымом, куда подевалось все Светлое Братство? По замкам попряталось! А самый наш главный заперся в башне из цельного обсидиана и курит там трын-траву…

— Ланх? Неправда! — воскликнул Славомир.

— Увы, это правда, — мрачно усмехнулся Артур.

— А маяк Эль-Кур? Десятерых наших ребят мы туда послали, а сколько вернулось?

— А вот здесь бы ты лучше молчал! — звонкий голос Славомира неожиданно перекрыл весь трактирный гомон. — Кто из этих десятерых — единственный! — был посвященным Братства? Уж не ты ли? Кто эти отрядом командовал? Опять ты! Под чьим мудрым командованием из десяти ребят погибло восемь? А? Нет, ты мне скажи! А почему…

— Собакам нельзя! С собаками не дозволяецца! — крикнул трактирщик.

— Морхайнт, охраняй!

Об землю тяжело брякнулось что-то железное, и в трактир вошел высокий темноволосый воин. Серый плащ не скрывал разноперые, но отлично пригнанные доспехи. На простой кожаной перевязи висел длинный узкий меч в богато изукрашенных ножнах. Шлема на нем не было, похоже, именно его и охраняла не допущенная в трактир собака.

Вслед за ним вошла девушка. Белые волосы, выбиваясь из-под серебристо блестящего шлема, красиво обрамляли ее скуластое лицо. Серебристым блеском отливала ее кольчуга, а тяжелый клинок на левом боку, шириной по меньшей мере в ладонь, сильно оттягивал ее пояс.

— Привет, Тилис! Здравствуй, Нельда! А мы тут как раз про Эль-Кур говорили…

— Слушайте, а может, хватит? — не совсем вежливо поинтересовался Тилис, садясь рядом со мной. На правом его запястье краснел плохо заживший порез.

— Знаете, я, пожалуй, лучше пойду… — заторопился Алекс.

Но не успел он подняться со своего места, как за дверью раздался противный гнусавый голос:

— Пода-айте на полкружки герою обороны Сулькаира…