Одним из ярких детских впечатлений той поры у будущего профессора осталось следующее. Пестрый южный базар (именно базар, а не рынок, так он называл его), прилавки с товарами и дарами юга, и здесь же нищета. Вдруг из толпы вылетает беспризорник, выхватывает у торговки пышный круглый белый хлеб и бежит с ним. Тут же толпа беспризорников сбивает его с ног. Куча мала. Секунда-другая — и все расходятся. И — ничего. Ни крошки. Хлеб съеден.

Может быть, поэтому Курляндский всегда любил свежий белый хлеб. И когда путешествовал по Волге, в каждом городе сразу разыскивал булочную и покупал хлеб.

А тем временем положение семьи ухудшалось. Отец все чаще стал болеть и умер сорока трех лет отроду. На руках у матери осталось трое маленьких детей. Старшая дочь Ева уже была замужем и ушла из семьи, старший сын еще учился в школе.

Впоследствии все дети в условиях Советской страны получили высшее образование. Младший брат Михаил стал врачом, с первых и до последних дней войны прошел с танковой бригадой до Кенигсберга. Окончил войну в звании полковника медицинской службы. Средняя сестра Фира экономист по образованию, а младшая — Вера — закончила институт физкультуры и всю жизнь преподавала физкультуру в школе.

Путь к своей будущей профессии Курляндский, по существу, начал с детских лет. В 14 лет он был отдан в ученики к зубному врачу, где присматривался к работе, а также убирал кабинет, мыл инструменты, за что ему приплачивали. Это были первые заработанные деньги, которые он приносил в уже нуждавшуюся семью.

В дальнейшем он серьезно осваивал профессию зубного техника, а с семнадцати лет стал самостоятельно работать в городской поликлинике Ставрополя. 6 декабря 1927 года ставропольский окружной отдел союза лечебно-санитарных работников Медсантруд обращается в ЦК союза Медсантруд в Москву с просьбой «о допущении Курляндского держать экзамен экстерном на звание «зубной техник» от поликлиники им. 10-й годовщины Октября, где он работает с 1925 г. по настоящее время».

Экзамен молодой человек поехал сдавать в Ленинград. Большой город ошеломил его. Знакомство со второй столицей было первым приобщением к высокой культуре и искусству. В Ленинграде было удивительно все. Здесь он впервые в свои двадцать лет увидел телефон и боялся им пользоваться.

Экзамены были сданы успешно. В архивах ученого есть документ, в котором говорится, что В. Ю. Курляндский «квалифицировался в Ленинградском Научно-практическом стоматологическом институте в 1928 г. по зубному делу и ему присвоено звание «Зубного Техника». Так именно и написано в сохранившейся пожелтевшей от времени справке, заглавными буквами, — видимо, тогда это была особо почитаемая специальность.

Из Ставрополя он переехал в Армавир, где проработал до 1930 года зубным техником в железнодорожной поликлинике. Однако мечта о продолжении образования становилась все отчетливее.

В те годы действовал декрет Совета Народных комиссаров, подписанный еще Лениным, о правилах приема в высшие учебные заведения, где говорилось о создании, рабочих факультетов для увеличения пролетарской прослойки среди учащихся в высших учебных заведениях.

Этот декрет давал молодому Курляндскому шанс поступить в вуз.

В 1930 году, в возрасте 22 лет, Вениамин Юрьевич поступает в Кубанский медицинский институт. Следующей ступенькой к осуществлению мечты должен стать медицинский факультет Московского университета.

В 1930 году выходит постановление ЦИК и СНК СССР «О реорганизации высших учебных заведений, техникумов и рабочих факультетов». В соответствии с этим постановлением 19 июля 1930 года медицинский факультет 1-го Московского государственного университета был реорганизован в самостоятельный 1-й Московский медицинский институт в составе двух факультетов: лечебно-профилактического и санитарно-гигиенического. И как рудиментарное свидетельство того, что в число университетских факультетов входил и медицинский, в зданиях университета на Моховой сохранился анатомический зал, в котором и по сей день занимаются студенты Московской Медицинской академии.

Закончив первый курс Кубанского медицинского института, В. Ю. Курляндский перевелся в Москву, но только не на медицинский факультет университета, которого уже не существовало, а на лечебно-профилактический факультет 1-го Московского медицинского института.

Приехав в Москву, он поселился в семье старшей сестры Евы, в большой густонаселенной коммунальной квартире на Каланчевке. Ева к тому времени стала москвичкой. Вот как это произошло: молоденькая Ева в Ставрополе познакомилась с Николаем Неклюдовым. Николай — москвич, приезжал навестить своих родственников. Прадед Николая, князь Неклюдов, был прообразом Нехлюдова в романе Льва Толстого «Воскресение». Только в жизни у князя Неклюдова было иначе. Однажды, приехав в свое имение, он увидел в хороводе крепостных девушек красавицу с белокурой косой до земли. Влюбился и женился на ней, за что и был изгнан семьей из Москвы. Так ветвь князей Неклюдовых обосновалась в Ставрополе.

Влюбленным Еве и Николаю мешали родственники с обеих сторон.

Когда Николай уехал на обязательную военную службу, письма к Еве перехватывались, и ее убедили, что она забыта. Отец к тому времени уже тяжело болел, и надо было срочно пристроить старшую дочь. Еву выдали замуж за местного богача, а спустя год-два в Ставрополе появился Николай. Они встретились, и все разъяснилось. Николай опять уехал в Москву, а Ева, не долго думая, сбежала вслед за ним.

К моменту, когда Вениамин приехал учиться в Москву, у Евы уже рос маленький сын, и она была счастлива.