— Если повезет, — спокойно прибавляет он.

— А если нет? — роняю глухо.

— В машине переночуем.

Небрежным жестом жмет на переключатель, чтобы откинуть свое сиденье назад. Вальяжно вытягивается во весь рост, всем своим видом показывая, что мы здесь действительно надолго. Забрасывает руки за голову и прикрывает глаза.

— Будешь спать? — вырывается вопрос.

— Есть другие идеи?

— Не знаю, — сдавленно выдыхаю. — Надо что-то делать. Выбираться отсюда. Было штормовое предупреждение. Дождь может и до завтра не прекратиться.

— Может, — соглашается коротко.

— И что тогда?

— Посмотрим.

Судорожно сжимаю блокнот. Стараюсь успокоиться. Выключаю телефон и включаю снова. Сеть появляется, но обрадоваться не успеваю, потому как она за секунду пропадает. Убираю мобильный обратно в сумку. Достаю папку с документами. Пытаюсь отвлечься, только это не помогает. Прячу бумаги обратно.

— Хочешь в карты сыграем?

Поворачиваюсь.

Дикий смотрит на меня из-под полуприкрытых век.

— Не умею, — бросаю тихо.

— Научу.

— Не надо.

Опять повисает молчание.

Дождь барабанит по машине. Завывает ветер. Грозовые раскаты звучат все громче. Вспышки молний вынуждают зажмуриться. Непогода бушует во всю.

Прислоняюсь щекой к прохладной панели перед окном. Смотрю перед собой через запотевшее стекло.

— Даже если дождь затихнет в ближайшее время, дорога же еще не скоро высохнет, — замечаю. — Как мы поедем?

— Нас заберут.

— Кто?

Удивленно оборачиваюсь, но Дикий пропускает вопрос.

— Отдыхай, — заключает он.

— Не могу, — отвечаю чуть слышно.

— Есть хочешь?

— Нет.

— Пить?

Отрицательно мотаю головой и отворачиваюсь. Плотнее запахиваю куртку. Обогрев работает, но мне все равно как-то зябко. Под кожей разбегаются мурашки. Натягиваю рукава пониже, чтобы спрятать ладони.

Дикий резко поднимается. Перемещается так, чтобы добраться до багажника. Его движения четкие, порывистые. И почему-то я не могу отвести от него взгляд.

Наверное, это входит в привычку. Не выпускать его из вида, когда он рядом. Просто чтобы понимать, какие планы он затевает.

— Держи.

Подает мне объемную теплую куртку, которую только что достал из своей сумки.

— Спасибо, но я…

— Давай, — обрывает.

И набрасывает куртку на мои плечи. Закутывает. Буквально утопаю в его одежде, а еще меня окутывает запах ментола и чего-то пряного, терпкого.

Сигареты? От его вещей должно пахнуть сигаретами. Он же постоянно курит.

— А ты что наденешь? — хмурюсь.

Другая куртка у него мокрая от дождя.

— Мне и так нормально, — отмахивается.

Поправляет воротник. Его пальцы дотрагиваются до моей шеи. Очень горячие. Он явно не мерзнет. От рук будто жар исходит.

— Подремай, — говорит Дикий.

— Пока почитаю.

Снова достаю документы. Там всегда есть, что изучить.

— Смотри сама, — выдает он и укладывается на сиденье.

Дождь только сильнее льет.

Кто же нас отсюда заберет? Кто вообще знает, что мы здесь застряли? Без связи Дикий никому бы не смог дозвониться.

Волнение вспыхивает и затухает. Он ведет себя настолько уверенно, что понимаю: мы выберемся отсюда. Вопрос — когда?

Через время проверяю телефон. Сеть не появляется. Проходит всего час.

Бросаю короткий взгляд на Дикого. Его глаза закрыты. Грудь мерно вздымается. Похоже, уснул.

Поворачиваюсь к окну, прохожусь ладонью по запотевшему стеклу. Смотрю на остановку, напротив которой мы остановились. Откладываю документы и тянусь, чтобы открыть дверцу.

— Ты куда? — сразу же раздается вопрос.

Приходится обернуться.

— Мне нужно выйти, — роняю.

Темные брови сходятся над переносицей, а потом Дикий едва заметно кивает.

— За остановкой есть туалет, — говорит он. — Сельский. Без удобств. Но зато под навесом.

— Поняла.

Выскальзываю из машины.

Дождь хлещет по щекам, а ветер такой, что кажется, меня сейчас унесет в сторону. Надо пройти совсем немного, но я успеваю продрогнуть. Когда наконец возвращаюсь обратно, дрожь колотит, зуб на зуб не попадает.

Дикий сразу прибавляет градусы в печке.

— Ты как? — хмурится.

— Хор-рошо.

В салоне намного теплее, чем на улице, только я все равно не могу согреться.