Шрифт:
— Дальше, Катя, — отрывисто произносит Демьян, прожигая взглядом.
— Дальше?
Рефлекторно прохожусь ногтями по его животу. Царапаю кожу, чувствуя, как напрягается и без того каменный пресс.
Демьян весь такой. Как из гранита. Везде.
— Возьми мой член, — хрипло говорит он.
Наша поза уже кажется мне до жути порочной. А после того, что происходило между нами здесь и в душевой кабине, поздно стесняться. Но меня все равно затапливает смущение.
Только тяга доставить ему удовольствие берет верх.
Чуть соскальзываю в сторону, наклоняюсь. Веду пальцами по узкой дорожке волос на его животе. А после обхватываю толстый ствол, сжимаю возбужденный член пальцами.
— Блядь, — бросает Демьян.
Его жилистый орган наливается кровью под моими робкими прикосновениями.
И я вижу, как напрягается скульптурно высеченный пресс, как чётче проступают вздувшиеся вены.
Стискиваю разгоряченную плоть крепче. Нервно облизываю губы и прижимаюсь к Демьяну. Губами. Там. Обвожу языком.
— Катя, — выдыхает рвано.
Но я не отвлекаюсь. Не отрываюсь, чтобы посмотреть на него.
Крепче обхватываю ствол ладонями у самого основания. Изучаю его языком. Как Демьян сам изучал меня.
Провожу по набрякшим венам. Слизываю проступившие капли.
Краем сознания отмечаю, что это совсем не кажется неприятным.
Мне нравится вкус его кожи. Терпкий запах. Нравится то, как от моих легких и неуверенных касаний его член твердеет. Наливается мощью. Нравится ощущать как бьется в его жилах возбуждение.
— Катя.
Рык Демьяна заставляет отстраниться, посмотреть в сторону и поймать его абсолютно расплавленный взгляд.
Пальцы обводят мои губы. Зарываются в спутанные волосы.
— Хочу кончить тебе в рот, — заявляет он, не сводя с меня глаз.
Это не звучит как вопрос, но я понимаю, что если откажусь, то ничего не будет.
Только я не отказываюсь.
Киваю.
И опять обхватываю его член губами.
Тяжелая ладонь обхватывает мою макушку.
— Глубже, — бросает Демьян. — Еще. Да. Так.
Он говорит, что делать. Направляет. А я ловлю себя на том, как сильно мне все это нравится.
Касаться его. Чувствовать накал, который в нем пробуждается.
Никогда бы не представила, что буду таким заниматься. Подобные ласки казались чем-то запретным, грязным…
Но сейчас понимаю, как ошибалась.
Или я просто не соображаю? Разум отключился после всего того, через что Демьян сегодня меня провел?
— Катя, — рычит он.
Раскаленный член пульсирует под моими губами. Рефлекторно сжимаю стол крепче.
В тот же момент одна ладонь вдруг давит на макушку, заставляя принять орган глубже, пропустить еще дальше по языку. А вторая — обхватывает подбородок. Пальцы медленно скользят по моему горлу. Ласкают. Нежно поглаживают.
Горячая жидкость выплескивается в мой рот. Вязкие брызги выстреливают вглубь.
Демьян тут же отпускает меня.
Закашливаюсь. Нервно сглатываю. Наверное, это странно, однако вкус его семени совсем не кажется неприятным. Чуть солоноватый, пряный. Он не вызывает у меня отвращения.
— Блять, сорвался, — бросает Демьян.
Притягивает меня вплотную, внимательно изучает мое лицо. Скользит пальцами по губам.
А я даже ответить не могу. Никакие слова не идут.
С ним все так, что… думать вообще не получается.
— Люблю тебя, — говорит он.
И целует меня.
«Люблю». Будто эхом внутри отбивается. В самое сердце вонзается.
Люблю. Так люблю, что самой страшно.
45
Катя спит.
А я смотрю на нее и понимаю, что выхода ей больше нет. Из постели. Из квартиры. Из жизни моей. Даже звери внутри наблюдают за ней и довольно урчат. Голодные. Дикие. Но не с ней.
Эти ее глаза. Пиздец. Глаза-фонари. Омуты. Зеленые. Яркие. От них светло там, где вокруг одна темнота. И самый кайф видеть как на дне отражается взрыв, когда она дышит рвано и горячо, выгибается подо мной, принимает все, что хочу ей отдать.
Такой шанс нельзя проебать.
Трогаю ее. Взглядом. Пожираю. Интересно, она сама понимает, как глубоко под кожу зашла? Дорогу назад потеряла, когда переступила мой порог.